Он заиграл. И ноги вдруг
Заныли у гостей.
И все, чтоб шире сделать круг,
Посдвинулись тесней.
Забыто все, что есть в дому,
Что было на столе,
И обернулись все к нему,
Невеста в том числе.
Кидает пальцы сверху вниз
С небрежностью лихой.
Смотрите, дескать, гармонист
Я все же не плохой…
Пустует круг. Стоит народ.
Поют, зовут меха.
Стоит народ. Чего-то ждет,
Глядит на жениха.
Стоят, глядят мои друзья,
Невеста, теща, мать.
И вижу я, что мне нельзя
Не выйти, не сплясать.
В чем дело, думаю. Иду,—
Не гордый человек.
Поправил пояс на ходу
И дробью взял разбег.
И завязался добрый спор,
Сразились наравне:
Он гармонист, а я танцор,—
И свадьба в стороне.
— Давай бодрей, бодрей, — кричу,
Строчу ногами в такт.
А сам как будто я шучу,
Как будто только так.
А сам, хотя навеселе,
Веду свой строгий счет,
Звенит посуда на столе,
Народ в ладони бьет.
Кругом народ. Кругом родня —
Стоят, не сводят глаз.
Кто за него, кто за меня,
А в общем — все за нас.
И все один — и те, и те —
Выносят приговор,
Что гармонист на высоте,
На уровне танцор.
И, утирая честный пот,
Я на кругу стою,
И он мне руку подает,
А я ему свою.
И нет претензий никаких
У нас ни у кого.
Невеста потчует двоих,
А любит одного.
1938
Сельское утро
Звон из кузницы несется,
Звон по улице идет.
Отдается у колодца,
У заборов, у ворот.
Дружный, утренний, здоровый
Звон по улице идет.
Звонко стукнула подкова,
Под подковой хрустнул лед;
Подо льдом ручей забулькал,
Зазвенело все кругом;
Тонко дзинькнула сосулька,
Разбиваясь под окном;
Молоко звонит в посуду,
Бьет рогами в стену скот, —
Звон несется отовсюду —
Наковальня тон дает.
1938
Еще про Данилу
Солнце дымное встает,—
Будет день горячий.
Дед Данила свой обход
По усадьбе начал.
Пыль дымит, дрожит земля,
Люди в поле едут.
Внук-шофер из-за руля
Кланяется деду.
День по улице идет,
Окна раскрывает,
Квохчут куры у ворот,
Кролики шныряют.
Все проснулось, все пошло
И заговорило.
А на сердце тяжело.
Темен дед Данила.
Как всегда, при нем кисет,
Спички — все чин чином,
И невесел белый свет
По иным причинам…
Он идет. Наискосок
Тень шагает в ногу,
Протянувшись поперек
Через всю дорогу.
Вьются весело дымки:
Всюду топят печки.
Мажет дегтем сапоги
Сторож на крылечке.
— Здравствуй, сторож! Как дела?
Говорит Данила.—
Хорошо ли ночь прошла?
Все ли тихо было?
По ухватке сторож лих,
Кроет честь по чести:
— Не случилось никаких
За ночь происшествий.
Никакой такой беды —
Ни большой, ни малой.
Только с неба три звезды
На землю упало.
Да под свет невдалеке
Пес от скуки лаял,
Да плеснулась на реке
Щука — вот такая…
Дед качает головой,
Грустен, строг и важен:
— Ничего ты, страж ночной,
И не знаешь даже.
А прошел бы нынче, брат,
Близ моей ты хаты,
Услыхал бы, как стучат
Ведра и ухваты.
Мог бы ухо приложить
К двери осторожно
И сказал бы сам, что жить
С чертом невозможно.