Ни покоя нет, ни сна —
Все грызет и точит…
— Это, стало быть, жена?..
— Называй как хочешь…
И, едва махнув рукой,
Дед проходит мимо,
Оставляя за собой
Паутинку дыма…
Чуя добрую жару,
Свиньи ищут места.
Солнце, словно по шнуру,
Поднялось отвесно.
Воздух, будто недвижим,
Золотой, медовый.
Пахнет сеном молодым
И смолой вишневой.
И среди дерев укрыт,
Выстроившись чинно,
Дружно воет и гудит
Городок пчелиный.
Луг некошеный душист,
Как глухое лядо.
Вот где благо, вот где жизнь —
Помирать не надо.
Между ульев дед прошел,
Будто проверяя,
С бороды звенящих пчел
Бережно сдувая.
Ходят дед и пчеловод,
Рассуждая тихо:
— Скоро липа зацветет…
— Тоже и гречиха…
И приятна и легка
Дельная беседа,
Но свое исподтишка
Беспокоит деда.
— Вот живу я, — говорит,—
Столько лет на свете.
Спору нету — сыт, прикрыт
И табак в кисете.
Кликну — встанет целый взвод
Сыновей и внуков.
Ото всех кругом — почет,
А от бабы — мука.
Чем бы ни было — корит,
Все ей не по нраву.
Будто завистью горит
На мою на славу.
Ноль ты, дескать, без меня,
Мол, гордишься даром…
Места нет, как от огня,
Как от божьей кары.
Пчеловод считает пчел,
Слушает, зевает:
— Э, Данила, нипочем,—
В жизни все бывает…
— Так-то так… — Встает старик,
Вроде легче стало.
Долог день, колхоз велик,
Путь еще не малый.
Над рекою, над водой,
Чуть пониже сада
Сруб выводит золотой
Плотничья бригада.
Сам Данила плотник был,
Сам всю жизнь работал,
Сколько строил и рубил —
Просто нету счета.
И доныне по своей
Деревянной части,
Может, в области во всей
Он первейший мастер.
Каждый выруб, каждый паз.
И венец, и угол
Проверяет дед на глаз —
Хорошо ль приструган.
Вся бригада старика
Разом окружила.
Тормошат его слегка:
— Похвали, Данила.
А Данила: — Что хвалить?
Надобно проверить:
Полон сруб воды налить,
Затворивши двери.
Как нигде не потечет,—
Разговор короткий:
Всем вам слава и почет
И по чарке водки.
Шутке этой — тыща лет,
Всем она известна,
Но и сам доволен дед,
И бригаде лестно.
Ус погладив, бригадир
Молвит горделиво:
— Как закончим — будет пир
С музыкой и пивом.
Только ты не подведи,
Чтоб уж верно было:
Со старухой приходи,
С Марковной, Данила.
— Благодарствую, друзья…—
И бормочет глухо:
— Без старухи, что ль, нельзя?
Для чего старуха?
— Как бы ни было — жена,
Сыновей рожала,
Внуков нянчила она,
Правнуков качала.
Как ни что — не близкий путь,
Жизнь прошли вы рядом.
Ну смотри же, не забудь, —
Просит вся бригада…
Двери настежь по пути
Кузница открыла.
Мимо кузницы пройти
Может ли Данила?
Хрипло воет горн в углу,
Клещи в пекло лезут.
А повсюду на полу —
Сколько тут железа!
Лемеха, обломки шин,
Обручи, рессоры,
Шестеренки от машин,
Тракторные шпоры.
Рельс погнутый с полотна,
Кузов от пролетки,
Из церковного окна
Ржавые решетки…
И щекочет деду нос
Запах самовитый —
Краски, мази от колес,
Дыма и копыта.
И готов он без конца,
В строгом восхищенье,
Все глядеть на кузнеца,
На его уменье.
Вот он что-то греет, бьет,
Плющит и корежит.
«Ножик», — скажет наперед.
И выходит ножик.