Выбрать главу
Но все ж знакомые места, Как будто край родной. — А где-то здесь деревня та? — Сказал товарищ мой.
Я промолчал, и он умолк, Прервался разговор. А я б и сам добавить мог, Сказать: — А где тот двор?
Где хата наша и крыльцо С ведерком на скамье? И мокрое от слез лицо, Что снилося и мне?..
Дымком несет в рядах колонн От кухни полевой. И вот деревня с двух сторон Дороги боевой.
Неполный ряд домов-калек, Покинутых с зимы. И там на ужин и ночлег Расположились мы.
И два бойца вокруг глядят, Деревню узнают, Где много дней тому назад Нашли они приют.
Где печь для них, как для родных, Топили в ночь тайком. Где, уважая отдых их, Ходили босиком.
Где ждали их потом с мольбой И мукой день за днем… И печь с обрушенной трубой Теперь на месте том.
Да сорванная, в стороне, Часть крыши. Бедный хлам, Да черная вода на дне Оплывших круглых ям.
Стой! Это было здесь жилье, Людской отрадный дом. И здесь мы видели ее, Ту, что осталась в нем.
И проводила, от лица Не отнимая рук, Тебя, защитника, бойца. Стой! Оглянись вокруг…
Пусть в сердце боль тебе, как нож, По рукоять войдет. Стой и гляди! И ты пойдешь Еще быстрей вперед.
Вперед, за каждый дом родной, За каждый добрый взгляд, Что повстречался нам с тобой, Когда мы шли назад.
И за кусок и за глоток, Что женщина дала, И за любовь ее, браток, Хоть без поры была.
Вперед — за час прощальный тот, За память встречи той… — Вперед, и только, брат, вперед,— Сказал товарищ мой…
Он плакал горестно, солдат, О девушке своей, Ни муж, ни брат, ни кум, ни сват И не любовник ей.
И я тогда подумал: «Пусть, Ведь мы свои, друзья, Ведь потому лишь сам держусь, Что плакать мне нельзя.
А если б я, — случись так вдруг,— Не удержался здесь, То удержался б он, мой друг, На то и дружба есть…»
И, постояв еще вдвоем, Два друга, два бойца, Мы с ним пошли. И мы идем На запад. До конца.

1941–1942

Партизанам Смоленщины

Ой, родная, отцовская, Что на свете одна, Сторона приднепровская, Смоленская сторона, Здравствуй!..
Слова не выдавить. Край в ночи без огня. Ты как будто за тридевять Земель от меня.
За высокою кручею, За чужою заставою, За немецкой колючею Проволокой ржавою.
И поля твои мечены Рытым знаком войны, Города покалечены, Снесены, сожжены… И над старыми трактами Тянет с ветром чужим Не дымком наших тракторов, — Вонью вражьих машин. И весна деревенская Не красна, не шумна. Песня на поле женская — Край пройди — не слышна… Ой, родная, смоленская Моя сторона,
Ты, огнем опаленная До великой черты, Ты, за фронтом плененная, Оскорбленная,— Ты Никогда еще ранее Даже мне не была Так больна, так мила — До рыдания…
Я б вовеки грабителям Не простил бы твоим, Что они тебя видели Вражьим оком пустым; Что земли твоей на ноги Зацепили себе; Что руками погаными Прикоснулись к тебе; Что уродливым именем Заменили твое; Что в Днепре твоем вымыли Воровское тряпье; Что прошлися где по двору Мимо окон твоих Той походкою подлою, Что у них у одних…