Солистка Его Величества*
(Кадры)
Тонки ножки балерин,
триста юбок — на экран,
фаворитки томный танец
искажает
кошка драная,
дохлятина
кинутая
из райка.
Исте-е-е-рика-а!
Великий князь,
бородатый утешитель,
дарит колье
в 130 тысяч;
а кордебалетчица
Аня Васильева,
судьбы превратность испытав,
плохо успокаивается
со слюнявым
сановником,
скверно устроившим
«племянницу» и себя.
Наташа,
ее подружка,
соблазненная гвардейцем,
плюет на старика-министра
и гибнет жа-а-а-лостно.
А Наташин брат —
на фронте
простой солдат,
под офицерскими пощечинами
сохнувший
да в сердцах
«его благородие»
огревший, —
на беду себе
возвращается
в Питер.
Быстры ножки балерин,
триста юбок упорхнули
а Матильда — во дворец
мчится вихрем.
Великий князь —
неважный утешитель, —
стакан воды ему в лицо
Он после дурно спит…
А прима-балерину
провал
и революция бессониц
угнетают…
Но хуже всех
спалося в тот тяжелый вечер
режиссеру
Мих — Вернеру.
(обратно)
— Что ты там делаешь, толстый колбасник?
— Я стрыдаю в Варьете!
— Чем же ты страдаешь, толстый колбасник?
— Любовью стрыдаю, я, воздуха король… —
В цирковом куполе газ засверкал.
Одинадцать пудов на трапецию влезло.
Лопнуло трико и жир потек
на восхищенную перворядную лысинку,
покамест соперник, глиста Шершеневича,
дарит украдкой браслетки жене.
А в кафэ
перед столиком —
хриплой свиньей взвыл в карикатуру,
вдребезги мрамор; таитянка бежит
о лестницу краску ресниц ломая.
Любовник убитую руку скрючил,
И — ровно 3 часа и 8 минут —
быком лупоглазым с экрана убийца
— слезы, как жир по ветчине сползают! —
чтобы зритель умиленно сморкался в платок,
разыскивая свои новые галоши.
(обратно)
«Медвежья свадьба»,
«Три вора», «Багдадский…»
«Гарри Пиль», «Проститутка»,
«Катька — бумажный ранет», —
в театрах
в кинематографах
вся атмосфера — навыворот!
Люмпен-обыватели
в экран вцепились
с двух сторон:
«Что там — молотобоец,
ткач, рудокоп? — фи!
Не фо-то-ге-нично!
Не форсисто!!
Нам бы вот этого:
блатного,
с любовным сердцем,
с револьвером,
с душком одеколончика,
попреступнее,
попроституточнее!»
Эй, мещанин, веселитесь.
Эй, улица,
ухнем!
«Победа женщины», «Розита»,
«Поцелуй Мэри»,
«Медвежья свадьба»
«Такая-сякая женщина»
и проч. и проч.
Всю жизнь тому назад
(еще в 13 году!)
зевали мы от фрачного маркиза
Мозжухина
и Верочки Прохладной
среди курортных лунных видов.
великосветских «золотых серий»
(учащиеся моложе 16 лет не допускаются!)
А ныне:
судак с малиной
достигают
довоенной нормы
на поцелуях
в диафрагму.
(обратно)
(Кадр лирический)
привинченной к подушке головой
лежу в духовке…
хрипяч…
Бессонница креозотом
выедает каждый глаз
…Из Нарпита
конница
на демонстрацию скачет
ночью
в три часа.
Огибая чистый пруд
студенты орут
профессорскую резолюцию:
— «Если через год
из тебя выйдет грош, —
это что-нибудь да значит»!
Дым… шум… г — гум…
Беспризорною ночью
моссельпромцы не спят на часах
кормят девиц и собак.
В голове кирпичи устроили скачку:
бьют ведром.
Одно спасенье:
начинаю распыляться
и лечу
в ремонт
в канализацию
Бред…
Бессонница
доедает последний глаз
Не усну… ежик в мозгу
Утреет… четыре часа.
Через крыши
лисицей кусачею солнце…
Коварствие! Подлог!
Матрац — кипяток, развар асфальта…
— Эй, пора итти на службу!..
(обратно)