Выбрать главу
Законодателя страны Я не хочу бесславить, Сказав, что вы не так умны, Чтоб наш народ возглавить. Но вы изволили чины И званья предоставить Шутам, что хлев мести должны, А не страною править В столь трудный день!
Вы дали мир нам наконец. Мы чиним руки, ноги. Зато стригут нас, как овец, Жестокие налоги. Меня пахать учил отец, Но я живу в тревоге, Что я найду такой конец, Как мой баран безрогий В печальный день.
Подозревать я не могу Ни в чем Вильяма Питта. С баранов шерсть я сам стригу, Он нас стрижет сердито. Я знаю, вы кругом в долгу, Расходы не покрыты. Но черт возьми! Пусть сберегут Хоть флот наш знаменитый В столь грозный день.
Итак, прощайте. Долгих лет! Пускай под вашей сенью Мы видим вольности расцвет, Конец растрат, хищенья. Хотя на празднества поэт Пришел без приглашенья,— Он королеве шлет привет, А также поздравленье В столь славный день!..

Насекомому, которое поэт увидел

на шляпе нарядной дамы

во время церковной службы[19]

Куда ты, низкое созданье? Как ты проникло в это зданье? Ты водишься под грубой тканью, А высший свет — Тебе не место: пропитанья Тебе здесь нет.
Средь шелка, бархата и газа Ты не укроешься от глаза. Несдобровать тебе, пролаза! Беги туда, Где голод, ходод и зараза Царят всегда.
Иди знакомою дорогой В жилища братии убогой, Где вас, кусающихся, много, Где борона Из гладкой кости или рога Вам не страшна!
А ежели тебе угодно Бродить по шляпе благородной,— Тебе бы спрятаться, негодной, В шелка, в цветы… Но нет, на купол шляпки модной Залезла ты!
На всех вокруг ты смотришь смело, Как будто ты — крыжовник спелый, Уже слегка порозовелый. Как жаль, что нет Здесь порошка, чтоб околела Ты в цвете лет!
И пусть не встряхивает дама Головкой гордой и упрямой. О, как должна она от срама Потупить взгляд, Узнав, что прихожане храма За ней следят…
Ах, если б у себя могли мы Увидеть все, что ближним зримо, Что видит взор идущих мимо Со стороны,— О, как мы стали бы терпимы И как скромны!

Тэм Глен

Ах, тетя, совета прошу я! Пропала, попала я в плен. Обидеть родню не хочу я, Но всех мне милее Тэм Глен.
С таким молодцом мне не надо Бояться судьбы перемен. Я буду и бедности рада,— Лишь был бы со мною Тэм Глен.
Наш лорд мне кивает: «Плутовка!..» Ну что тебе, старый ты хрен? Небось ты не спляшешь так ловко, Как пляшет под скрипки Тэм Глен.
Мне мать говорила сердито: — Мужских опасайся измен. Повесе скорей откажи ты! — Но разве изменит Тэм Глен?
Сулит за отказ мне сто марок Отец, да не знает он цен! Сто марок — богатый подарок, Но много дороже Тэм Глен!
Я в день Валентина гадала. О, как же мой жребий блажен! Три раза я жребий кидала, И вышло три раза: Тэм Глен.
Под праздник осенний я тоже Гадала. И вижу: вдоль стен Идет — до чего же похожий! — В штанах своих серых Тэм Глен.
Кто ж, тетя, возьмет меня замуж? Ты мне погадай, а взамен Я черную курицу дам уж,— Но только скажи, что Тэм Глен!

Когда кончался сенокос

Когда кончался сенокос, И колыхалась рожь волной, И запах клевера и роз Струей вливался в летний зной.
вернуться

19

Насекомому… — Это стихотворение, напечатанное в Эдинбурге в 1786 году, когда Бернс пользовался кратковременным признанием «высшего общества», вызвало возмущение эдинбургской знати, которая находила его «вульгарным».

полную версию книги