НОЧЬ
Прохладный сумрак. Ночь в тиши украдкой
Цветком раскрылась черным и суровым,
Маня к себе извечною загадкой,
Укрытая таинственным покровом.
День на день не бывает так похож,
Как ночь одна похожа на другую.
Так в новом дне ты новое найдешь,
Тогда как ночь уводит в ночь былую,
В давно минувший век, в другое время,
Где те же звезды с тою же луною.
Нет, ночи не богаты новизною,
Оставшись неизменными, все теми…
Стихи и мысли — все, чем полны дни, —
Ты, ночь ночей, проверь и оцени!..
СОНЕТ
Когда поэзии грозит разгром,
И образы над пропастью повисли,
И тщетно бьешься над порожняком
Летящих строк, пренебрегая мыслью,
Когда в переизбытке впечатлений
Теряет остроту усталый взгляд
И в судорогах смерти и рождений
Меняет мир привычный свой уклад,
Когда не знает форма чувства меры
И выпирает, затрещав по швам,
Когда поэзия сошла на нет,
Тогда со строгою своей манерой,
Как символ стойкости являясь нам,
Выходит из забвения сонет.
МЕЛОДИЯ
В бешеном стремленье
Времени-судьбы,
В светопреставленье,
В отзвуках борьбы
И в пути с котомкой
Душу мне ожгло
Песенки негромкой
Легкое крыло.
Так протяжный ветер
Веет, невесом,
Так нисходит вечер
В беспробудный сон.
Вижу небо в звездах,
Звезды все крупней.
Тише! Полон воздух
Песенкой моей.
Рвутся ветви-звуки
В темный небосвод,
И, ломая руки,
Тишина поет,
И на небосклоне
Песенка тиха,
И скрипят гармони
Томные меха.
Легче сердца бремя,
Только подтяни!
Нынешнее время,
Канувшие дни, —
Или в равновесье
Радостей и мук
Вечен только песни
Сиротливый звук?
ВРЕМЯ
Неизмеримо время, пред тобою
Лежащее. Ты забывал порою
О временах, — не то чтоб сон сморил их
В архивах ли, в глубоких ли могилах, —
Они в движенье, в действии, в работе,
Они тебя переживут в полете.
Чтоб вырваться из их очарованья,
Попробуй разглядеть их очертанья.
Вот время вкруг тебя, и ты рожден им.
Ты в нем бывал покинутым, смущенным.
Его без счета попусту ты тратишь.
Его не остановишь и не схватишь.
Ты станешь жить, считая дни и ночи
И упуская время все жесточе.
Упущенного не исчислить суммы…
В наличии — предвиденья и думы.
Но мы в себя вбирали время тоже.
В мечты свои сперва вглядимся строже,
Чтоб будущее ощущать нам рядом,
Чтоб путь в него мы проложили взглядом.
Оно сегодня глазу недоступно,
Но мы его готовим неотступно.
Год пятитысячный придет из дальней дали —
Мы в нем с тобой участье принимали.
ВОЗВЕДЕНИЕ СОБОРА
Здесь лег его фундамент, и народ
Стекаться стал к растущему собору.
Он камни клал, он вывел стены, свод, —
Себе в них дал основу и опору.
Из темных толщ возник его собор,
Стремительный, он встал над грунтом косным,
Он в твердь громады мощные простер,
Чтоб облаком растаять светоносным.
И зодчий камню отдал гений свой,
Его детьми немые глыбы стали.
Учил он камень мудрости живой,
Учил его веселью и печали.
И зодчий рек: «Бескрылый, окрылись!
Бесформенный, прекрасным встань пред нами!»
И камень встал, колонной прянул ввысь,
Оделся пышно листьями, цветами.
И зодчий камню начертал закон,
И мысли жар в нем воплотил он зримо,
И в камне образ так запечатлен,
Что с камнем он слился неразделимо.
И зодчий в камне завершил собор,
И взял он свет, и камень в свет облек он,
И, как стеклянный расписной ковер,
Зажглось кругом сиянье пестрых окон.
И в тьму собора хлынул свет живой,
Он камню дал движенье и дыханье,
И взял он верх над тяжестью и тьмой,
И ввысь вознес невиданное зданье.
Здесь нет пределов, чтоб народ в собор
Втекал рекой, широкой и свободной,
Но есть границы, чтоб в могучий хор
Объединялся весь поток народный.
И встал народ к иному бытию,
Он воплотил себя в своем соборе,
Мечту он в камне воплотил свою,
Свои недуги, радости и горе.
Вот ростовщик над грудой золотой,
А там купец — не верь косому взгляду!
Вот, налетев разбойничьей ордой,
Крестьян загнали рыцари в засаду.
Вот лютый спор: восстал на брата брат —
То подрались в корчме два селянина,
А злой паук добыче новой рад,
И оплела обоих паутина.
Вот поцелуй Иуды, вот в селе
Толпа ландскнехтов правит пир кровавый,
Вот сеет беды смерть, и но земле
Идет война и мор тысячеглавый.
Там поп святит водою свой приход,
А рядом с ним — палач в веселье злобном
Ведет на плаху скованный народ,
И сами троны стали местом лобным.
Крестьянин распят перед алтарем.
Поникшие в печали безысходной,
Стоят его апостолы кругом,
И книгу высшей мудрости народной
Один из них протягивает нам, —
Сияет кротко взор проникновенный,
И книги той уж не отнять князьям,
Для всех людей начертан текст священный.
Какой полет! Кто в средний неф войдет,
Тот все века вместит в едином взоре.
Так самого себя воздвиг народ
И сам себе предстал в своём соборе.