ИСКАТЕЛЬ СЧАСТЬЯ
Какую радость чистую порою
Мне приносил любимый старый том.
«Какое время! Каковы герои!» —
Я восклицал и до зари с огнем
Сидел над ним. Будильник в час рассвета
Гремел сердито: «Прошлое забудь!
Пора уже!» Я стряхивал все это,
И шел вперед, и сожалел чуть-чуть…
И мелочи мне радость приносили:
Рубаха, скажем, или галстук вдруг.
У зеркала я не жалел усилий,
Мудреный узел — просто ловкость рук!
Какая радость — по лесу шататься
В благоухании смолы и мхов,
От ароматов глохнуть и теряться
В глубинах дальних, все забывших снов!
Не радость ли — скамейка над откосом,
Под сводом предгрозовой темноты,
Где вспыхивают молнии вопросом:
«Весь мир — загадка, отвечай, кто ты?»
Но маленькие радости, по чести,
Хотя мы им и рады всей душой,
Вас мало нам… Когда б собрать вас вместе
И сделать общей радостью большой…
Но почему-то несоединимо
Все множество рассеянных замет.
Все радости уходят мимо, мимо,
Как будто связи между ними нет.
Еще нам что за радости предложат?
Они побудут в памяти едва…
Творящий их без фокусов не может
И чертит непристойные слова.
Осуждены мы жить всегда страдая,
И радоваться больше нету сил,
И весь свой век живем мы, ожидая,
Чтоб Землю — Радость кто-нибудь открыл.
Вкус радости нам вдруг противен стал.
За радости платили мы сурово.
И всяк из нас ловчил и хлопотал,
Выхватывая радость у другого.
Нельзя ль ее творить на стороне,
Искусственно? Таблетку съешь, кто хочет,
Чтоб очутиться в радостной стране,
Где все вокруг от радости бормочут.
От радости срываемся с перил
И в воду — бух! Нам защититься нечем
От радости! С ней справиться нет сил!
Весь мир земной стал домом сумасшедшим.
И смертных радостей надарят вволю нам,
Война настала — жертвенник огромный.
Пылает радость, с дымом пополам
На небеса всплывая тучей темной.
Война нам столько радостей дала,
Что были мы их пережить не в силе.
Мы целились, стреляли, но была
Та цель не нашей. Мы поздней спросили.
Он звался Ленин — тот, кто дал ответ:
На классы разделен весь белый свет,
И так же, как и мы, страдают все народы.
И разве не дано нам ежедневно видеть
Его закаты и его восходы
И вместе их любить и ненавидеть?!
БАЛЛАДА О ЧЕЛОВЕКЕ, КОТОРОМУ ВСЕ ЛУЧШЕ ЖИЛОСЬ
I
К обеду в воскресенье
Имел жаркое он.
Купил на сбереженья
В рассрочку патефон,
Устроился в беседке,
Возделал огород
И пел, как чиж на ветке:
«Все к лучшему идет!
Все хорошо, а скоро
Настанет сущий рай».
Он свастикой заборы
Украсил и сарай.
Чтоб стали все богаты,
Пришел конец нужде, —
Он крестик крючковатый
Изображал везде.
И чтоб ни говорили
О бедствиях в стране,
Его не совратили,
Он счастлив был вполне.
Вот радио взревело:
«К оружию, народ!»
Он выглянул несмело:
Не враг ли у ворот?
Раз кто-то по секрету
Спросил в тиши ночной:
«Кто поднял бучу эту?
Не ты ли, дорогой?
Зачем везде парады
С утра и до утра
И не вмещают склады
Военного добра?
Зачем страна покрыта
Гудроном автострад?
Есть газ страшней иприта,
Но — тсс… о нем молчат».
Он слов искал напрасно…
Вдруг в мыслях пронеслось
И сразу стало ясно:
«Чтоб лучше нам жилось».
II
Дни «лучшие» настали.
Под барабанный бой
Везде маршировали
И пели всей гурьбой.
«Нам не дает покою
Соседняя земля.
Должны забрать мы с бою
Богатые поля».
Он полон был отваги,
Спешил блеснуть в борьбе.
Крича об общем благе,
Он думал о себе.
Его везли в вагоне
Немало долгих дней.
Он пел в мажорном тоне
Чем дальше — веселей.
Стрелял остервенело,
Орал, что было сил:
«Война — вот это дело!»
И очень счастлив был.
Вдруг… тяжкий взрыв снарядов
И эскадрилий гул…
Тут он, забыв порядок,
Порядочно струхнул.
Все «лучше» становилось —
Он в самый ад попал.
Его глаза ввалились,
Он смерти ожидал.
«Тем лучше, чем скорее,
Все хорошо идет…» —
Он повторял, слабея
И вытирая пот.
И вспомнил он, что где-то
Слыхал порой ночной:
«Кто поднял бучу эту?
Не ты ли, дорогой?»
Постиг свой грех великий
Он лишь в предсмертный час.
Безумца хохот дикий
Окрестность всю потряс.
ПЕСНЬ НАД РУИНАМИ
I
Мы бродим меж развалин,
Они ползут на нас.
Мы славим меж развалин
Свиданья горький час.
Ты помнишь, с колоннадой
Здесь был нарядный дом?
Но рухнула громада,
Дома подмяв кругом.
«Идем, идем отсюда! —
За мной летит твой зов. —
Укрыли эти груды
Немало мертвецов».
Сады ль шумят листвою,
Луга ль у ног легли?
Увядшие обои
В щебенке и пыли.
Таблички с номерами
Былых домов видны,
В пустой оконной раме
Застыл портрет войны.
Ты помнишь дом с оградой,
Пекарню, лавку, сад?
Дрожащие фасады
Над головой висят.
Так в мусор превратилось
Привычное жилье.
В нем наша жизнь светилась,
Кто нам вернет ее?
Мы бродим меж развалин,
Жестка войны метла…
Золою мир завален,
Все сожжено дотла.