Мать Гюго читала.Догорал в закатеголый ствол каштана.Словно рыжий лебедь,выплывший из тины,умирало солнцев сумерках гостиной.Зимними полями,дымными от стужи,плыли за отаройпризраки пастушьи.В этот день я розусрезал потаенно.Пламенную розусумрачного тона,как огонь каштаназа стеклом балкона.
Если…
Провались это небо!Под черешней зеленой,полной алого смеха,жду я, злойи влюбленный.
Если неба не станет…Если это представишь,под черешней, горянка,прятать губы не станешь!
Прощание
Прощаюсьу края дороги.
Угадывая родное,спешил я на плач далекий,а плакали надо мною.
Прощаюсьу края дороги.
Иною, нездешней дорогойуйду с перепутьябудить невеселую памятьо черной минутеи кану прощальною дрожьюзвезды на восходе.
Вернулся я в белую рощубеззвучных мелодий.
Размах
Море поет синевой.(Где ужводе ключевой!)Небом поет высота.(Звездочка – как сирота.)Бог по-иному певуч.(Бедное море!Бедный мой ключ!)
Почти элегия
Не хватит жизни…А зачем она?Скучна дорога,а любовь скудна.
Нет времени…А стоят ли трудаприготовленияк отплытью в никуда?
Друзья мои!Вернем истоки наши!Не расплещитедушув смертной чаше!
Облачко
Вот и милая теньна проселке.До чего хорошав этом шелкеи с большим мотылькомна заколке!
Ты, кудрявый, ступай себес миром!Подойди к ней! А вспомнито милом —подрумянь ей сердечкопомадой.И скажи ей, что плакатьне надо.
Фрагменты сюит
Перевод А. Гелескула
Танец
Танцуй перед народомс собой наедине.
Ведь танец идет по водам.И не горит в огне.
Сумерки
Поздний час.Тишина степная.
Козодои летят,стеная.Бредят дали,грустит округа.
Мир распахнут,как руки друга.
Горизонт
Тусклое солнцесело в зеленый туман.Смутно и сонно.Спят и баркас, и лиман.
Грусть однозвучным бренчаньембудит отара овец…Где оно,прежнее сердце мое,серебряный бубенец?
Запоздалые стихи
Закат и грай вороний,и реки все бездонней.
Смотрю, как под седоюплакучей ивой дыма,отражена водою,вся жизнь проходит мимо.
И вижу, что доселев любви или печалимне соловьи не пелии флейты не звучали.
Смыкалась ночь сурово,и только ветер дикийсметал с пережитоговсе солнечные блики.
Подобно мертвым рекам,душа моя понынетомится жгучим эхомпокинутой пустыни.Душа, рабыня яви,смутна и незнакома,как женщина в оправеоконного проема.
Закат и грай вороний,и реки все бездонней.
Этюд с игрушкой
Мой циферблат конфетныйв пламени тает, бедный.А ведь меня морочил,вечное завтра прочил.Сласти, цветы, чернила…(Господи – все, что было!)…в огненное жерло.(Все, что меня ждало!)
Еще картинка
Сеньориты былогобродят замершим садом —те, кого не любили,с кавалерами рядом.Кавалеры безглазы,сеньориты безгласны;
лишь улыбки белеют,словно веер атласный.Словно в дымке, где розывсе от инея седы,монастырские свечикружит марево бреда.Бродит сонм ароматов,вереница слепая,по цветам запоздалымневесомо ступая.На раскосых лимонахблики мертвенно-серы.Свеся ржавые шпаги,семенят кавалеры.
Песня нерожденного ребенка
Зачем вы уплыть мне далик низовьям темных рыданий?Зачем учился я плакать?Мой плач такой уже старый,что еле слезы волочити скоро сгинет, усталый.Кто взял себе мои руки,во тьме безрукого бросил?Они другому ребенкупослужат парою весел.Кого мои сны смутили?Я спал так тихо и мирно.И сон мой изрешетили.И мама уже седая.Зачем уплыть вы мне далипо темной глади рыданий?
Закат
По краю небосводакрадется непогода.Как сизые верблюды,бегут по небу клочья.Закат, повитый тьмою,грозит недоброй ночью.