Выбрать главу
Не на холсте, не в недвижном портрете,- Нет! – с нами рядом, на белом свете, В мире реальном, среди людей, Жила ты в то утро жизни моей. Ты солнечный мир на холсте рисовала И кистью своей предо мной открывала Высшую мудрость земли. Мы рядом с тобою по жизни шли Дорогой одной. Но расстались мы. Прервался твой путь под покровом тьмы. Я дальше пошел. Все дальше вела Меня дорога, вперед звала. И я все шагал и шагал вперед Средь света и счастья, средь бед и невзгод. Я шел печальный, я шел счастливый, Я видел света и тьмы приливы, II полчища туч, дождем напоенных, И ясное солнце в просторах бездонных. Я видел все новые, новые дали, Я видел – цветы свои краски сменяли, Менялась погода, мелькали сроки, На тысячи струй дробились потоки - Дробились, струились, о жизни пели И в колокольчики смерти звенели. Я все вперед и вперед шагал, Слушая песни, что ветер слагал. Шагал, познавая мечты и тревоги, Охваченный радостью дальней дороги… А ты свернула. Сошла с пути. Ты стоишь неподвижно, не в силах идти… И пыль, и трава, и звезды, и луны серебристый
свет -
Все движется в мире бескрайнем. Но неподвижен портрет. …Нет, не верьте тому, что болтает поэт! Нет! Ты – не только портрет! Кто сказал, что ты неподвижно застыла, Что линий портретных холодная сила Связала, сковала твои черты, Что в рыданьях безмолвных томишься ты? Кто сказал, что ушла навсегда ты в чужие, немые края? Да ведь если бы свет твоего бытия Померк навсегда, Исчез и погас навсегда,- Тогда б и река Не играла волной, Тогда б облака Не летели сейчас надо мной, Отражая закат золотой. И если б в тот день, Когда ты из жизни ушла, Если б с собой и чудесных волос твоих тень Ты с земли унесла, Унесла без следа,- Я знаю: тогда Деревьев воздушные тени, Что шепчутся в рощах, увитых мадхоби, Ушли бы в мир сновидений…
Разве тебя я забыл?
Ты из жизни моей не ушла, В сердце жизни моей гнездо ты свила - Оттого я тебя и забыл - Забыл, как частицу себя самого, Забыл, как себя самого… Я по лугу иду, погруженный в мечты,- Замечаю ли я под ногами цветы? Я в полуночный час по дороге бреду - Замечаю ли в небе звезду? Он со мною всегда – луч звезды голубой. И дыханье цветов неразлучно со мной. Потому я про звезды забыл, про цветы, Что они неразлучны со мною, как ты. Скажи: разве это – забвенье?… На мир я сегодня смотрю – и вижу твой образ весенний: В нежной зелени трав – это ты зеленеешь, В лазури небес – это ты голубеешь. Не знает никто – и сам я не знаю! - Что вместе с тобою я песни слагаю; Твои мелодии в песнях моих, Ты вдохновляешь мой стих. Ты – поэт. И живешь ты в сердце поэта, А не в холодных штрихах портрета. Тебя на рассвете Я встретил. Потом потерял среди мрака ночного. А потом – в темноте нашел тебя снова. Увидел, обрел, как незримый рассвет. Ты – не портрет! Не портрет!

Подарок

О любимая, чем же тебя одарю,
Встречая зарю?
Не рассветною ль песней? Но солнце все горячен, И заря угасает от жгучих его лучей. Жаркий ветер повеял, колебля Рдяный венчик ее на дрожащем стебле, Лепестки осыпаются, ослабев, Замирает напев.
О подруга, чего же ты ждешь от меня, Подойдя к моей двери на склоне дня? Какой подарок тебе вручу? Не вечернюю ль эту свечу? Но ее огонек еле-еле мерцает сквозь мглу В одиноком моем углу. Ты хотела бы людям сияющий свет нести, Но чтоб выдержать ветер – где силы ему найти! Он угаснет в пути. Что ж тебе подарить? Может быть, самоцветы, нанизанные на нить? Но зачем же тебе терпеть мученье тенет, Ожерелья гнет? Скоро ль – нет, а настанет мгновение это, Когда разорвется нить, рассыплются самоцветы, И ладони твои Их тяжелой струи Не сумеют сдержать второпях,- Мой подарок исчезнет в пыли, обратится в прах. Не лучше ль, когда, не загадывая ни о чем, Бродя одиноко в цветущем саду моем, Затрепещешь ты от душистого дуновенья, Замрешь на мгновенье, И этот нечаянный дар живой Будет навеки твой. Блуждая в садах, мой прекрасный друг, Очарованно глядя вокруг, Ты заметишь вдруг, Как выскользнет луч из вечерней зари,- Посмотри на него, посмотри,- Он коснется мечтаний твоих трепетом тайных чар… Бери этот дар, мой нечаянный дар, Бери…
Богатство мое в зарницах, мерцающих нощно и денно. Оно возникает мгновенно, исчезает мгновенно. У него названия нет, но запомни его приметы,- Воздух вдруг запоет, зазвенят на ногах браслеты… Я и сам не знаю к сокровищнице пути, Руками ее не взять, словам до нее не дойти. Так возьми же сама, что сочтешь ты всего
желанней,
Всего чудесней,- Тем дороже подарок, чем он нежданней, Чем неизвестней, Как дуновенье благоуханья,- Цветок иль песня…

Суд

О мой Пресветлый! Когда несметной, Разгоряченною толпой, Вздымая пыль клубами за собой, Проходят нечестивцы мимо И загрязняют лик прекрасный твой, Душа скорбит, и боль неисцелима. В слезах я говорю: «Прекрасный мой! Возьми свой жезл и стань судьей!» Но что я зрю?
Врата суда открыты день и ночь, Вершится суд всегда, и день и ночь, Но даже первые лучи рассветов ясных Не гасят блеска глаз кроваво-красных, И даже лотосов благоуханье Не заглушает смрадного дыханья, А в сумерках, когда отшельник-вечер Затеплит звезд бесчисленные свечи, Семь Мудрецов [44] взирают с высоты На буйный бред в пыли бредущих мимо Твоей непостижимой доброты; Душа моя скорбит неудержимо! Прекрасный мой, В тиши лесной Твой правый суд, и в птичьем пенье, В жужжанье пчел и ветра дуновенье, В цветах и в трепете листвы весенней, Над берегом, лобзаемым волной.
вернуться

44

Семь Мудрецов. – в древних индийских священных книгах говорится о семи великих мудрецах, сыновьях Брахмы, которые стали звездами Большой Медведицы. Возможно, эта легенда навеяна созвучием между словами «ркша» – медведь (санскр.) и «рши» – мудрец-подвижник.