Мне полуденная мгла
Из дорожной серой пыли
Вихри зыбкие вила.
Но таинственное слово
Начертал я на земле, -
Обаянья духа злого
Робко замерли во мгле.
Без меча вошел я смело
В ту заклятую страну,
Где так долго жизнь коснела
И покорствовала сну.
Вражья сила разливала
Там повсюду страх и тьму, -
Там царевна почивала,
Сидя с прялкой в терему,
Замерла у дивной пряхи
С нитью тонкою рука;
Ветер стих на буйном взмахе.
Ставнем двинувши слегка.
Я вошел в ее светлицу,
Победитель темных сил,
И красавицу девицу
Поцелуем разбудил.
Очи светлые открыла
И зарделась вдруг она,
И рукой перехватила
Легкий взмах веретена.
10 февраля 1897
«В поле не видно ни зги…»
В поле не видно ни зги.
Кто-то зовет: «Помоги!»
Что я могу?
Сам я и беден и мал,
Сам я смертельно устал,
Как помогу?
Кто-то зовет в тишине:
«Брат мой, приблизься ко мне!
Легче вдвоем.
Если не сможем идти,
Вместе умрем на пути,
Вместе умрем!»
18 мая 1897
«Птицы ранние чирикали…»
Птицы ранние чирикали, -
Ты надела сарафан?
Не тебя ли это кликали
За ночной туман?
Чуть прикрыта тканью тонкою,
Без платка и босиком,
С песней радостной и звонкою
Ты проходишь под окном.
Над тобой ветвями сочными
Зашумел зеленый сад, -
За мечтами непорочными
Очи весело глядят.
Дали все еще туманятся,
На траве еще роса, -
Щеки нежные румянятся,
Развевается коса.
21 ноября 1897
«Голые тонкие руки…»
Голые тонкие руки
Двух элегантных девиц
Мне почему-то напомнили звуки
Тоненьких виц.
Матово-белые плечи
Благоуханных двух дам
Мне почему-то напомнили свечи,
Ладан и храм.
Двух мальчуганов коленки,
Где притаился загар,
Мне почему-то напомнили пенки
Ласковый жар.
7 декабря 1897
«Не стоит ли кто за углом?…»
Не стоит ли кто за углом?
Не глядит ли кто на меня?
Посмотреть не смею кругом
И зажечь не смею огня.
Вот подходит кто-то впотьмах,
Но не слышны злые шаги.
О, зачем томительный страх?
И к кому воззвать: помоги?
Не поможет, знаю, никто,
Да и чем и как же помочь?
Предо мной темнеет ничто,
Ужасает мрачная ночь.
14 декабря 1897
1898–1903
Окно ночное
Весь дом покоен, и лишь одно
Окно ночное озарено.
То не лампадный отрадный свет:
Там нет отрады, и сна там нет.
Больной, быть может, проснулся вдруг,
И снова гложет его недуг.
Или, разлуке обречена,
В жестоких муках не спит жена.
Иль, смерть по воле готов призвать,
Бедняк бездольный не смеет спать.
Над милым прахом, быть может, мать
В тоске и страхе пришла рыдать,
Иль скорбь иная зажгла огни.
О злая, злая! к чему они?
3 августа 1898
«Не говори, что мы устали…»
Не говори, что мы устали,
И не тужи, что долог путь.
Нести священные скрижали
В пустыне должен кто-нибудь.
Покрыты мы дорожной пылью,
Избиты ноги наши в кровь, -
Отдаться ль робкому бессилью
И славить нежную любовь?
Иль сделать выбора доныне
Мы не хотели, не могли,
И с тяжкой ношею в пустыне
Бредем бессмысленно, в пыли?
О нет, священные скрижали
Мы донесем хоть как-нибудь.
Не повторяй, что мы устали,
Не порицай тяжелый путь.
22 августа 1898
«Язычница! Как можно сочетать…»
Язычница! Как можно сочетать
Твою любовь с моею верой?
Ты хочешь красным полымем пылать,
А мне — золой томиться серой.
Ищи себе языческой души,
Такой же пламенной и бурной, -
И двух огней широкие ковши
Одной скуются яркой урной.
22 августа 1898
«Мечты о славе! Но зачем…»
Мечты о славе! Но зачем
Кумир мне бронзовый иль медный,
Когда я в жизни робко-нем,
Когда я в жизни странник бледный?
На шумных улицах, где я
Иду, печальный и усталый,
Свершать в пределах жития
Мой труд незнаемый и малый,
На перекрестке, где-нибудь,
Мое поставят изваянье,