НевозможноВоду в ступе, не спавши, толочь,Невозможно заснуть, — тактревожнаДля покоя нам данная ночь.
1958
Телефоны
Номера — имена телефоновПостигаются сразу, когдаКаждой вести пугаешься, тронувЗмеевидные их провода.
Десять букв алфавита без смысла,Десять цифр из реестра судьбыСочетаются в странные числаИ года громоздят на гробы.
Их щемящему ритму покорный,Начинаешь цвета различать,Может статься, зеленый и черный —В-1-27-45.
И по номеру можно дознаться,Кто стоит на другой стороне,Если взять телефонные святцыИ разгадку найти, как во сне,
И особенно позднею ночью,В час, когда по ошибке звонят,Можно челюсть увидеть воочию,Подбирая число наугад.
1957
Имена
А ну-ка, Македонца или ПушкинаПопробуйте назвать не Александром,А как-нибудь иначе!Не пытайтесь.Еще Петру Великому придумайтеДругое имя!Ничего не выйдет.Встречался вам когда-нибудь юродивый,Которого не называли Гришей?Нет, не встречался, если не соврать.
И можно кожу заживо сорвать,Но имя к нам так крепко припечатано,Что силы нет переименовать,Хоть каждое затерто и захватано.У нас не зря про имя говорят:Оно —Ни дать ни взять родимое пятно.
Недавно изобретена машинка:Приставят к человеку, и — глядишь —Ушная мочка, малая морщинка,Ухмылка, крылышко ноздри, горбинка, —Пищит, как бы комарик или мышь:— Иван!— Семен!— Василий!Худо, братцы,Чужая кожа пристает к носам.
Есть многое на свете, друг Горацио,Что и не снилось нашим мудрецам.
1957
Лазурный луч
Тогда я запер на замок двери своего
дома и ушел вместе с другими.
Г.Уэллс
Сам не знаю, что со мною:И последыш и пророк,Что ни сбудется с землею,Вижу вдоль и поперек.
Кто у мачехи-ЕвропыМолока не воровал?Мотоциклы, как циклопы,Заглотали перевал,
Шелестящие машиныДержат путь на океан,И горячий дух резиныДышит в пеших горожан.
Слесаря, портные, прачкиПо шоссе, как муравьи,Катят каторжные тачки,Волокут узлы свои.
Потеряла мать ребенка,Воздух ловит рыбьим ртом,А из рук торчит пеленкаИ бутылка с молоком.
Паралитик на коляскеБоком валится в кювет,Бельма вылезли из маски,Никому и дела нет.
Спотыкается священникИ бормочет:— Умер бог, —Голубки бумажных денегВылетают из-под ног.
К пристани нельзя пробиться,И Европа пред собойСмотрит, как самоубийца,Не мигая, на прибой.
В океане по колена,Белый и большой, как бык,У причала роет пену,Накренясь, «трансатлантик».
А еще одно мгновенье —И от Страшного суда,Как надежда на спасеньеОн отвалит навсегда.
По сто раз на дню, как брата,Распинали вы меня,Нет вам к прошлому возврата,Вам подземка не броня.
— Ууу-ла! Ууу-ла! —марсианеВоют на краю Земли,И лазурный луч в туманеИх треножники зажгли.