Такие же двери у насИ стены такие же были.А он продолжает рассказ,Свои стародавние были.
Цигарку свернет и в окноМоими посмотрит глазами.— Пускай их свястят. Все равно.У нас тут балуют ночами.
1960
* * *
Дом без жильцов заснул и снов не видит.Его душа, безгрешна и пуста,В себя глядит закрытыми глазами,Но самое себя не сознаетИ дико вскидывается, когдаИз крана бульба шлепнется на кухне.Водопровод молчит, и телефонМолчит.Ну что же, спи спокойно, дом,Спи, кубатура-сирота! ВернутсяТвои жильцы, и время в чем попалоВ больших кувшинах, в синих ведрах, в банкахИз-под компота — принесут, и окнаОтворят, и продуют сквозняком.Часы стояли? Шли часы? Стояли.Вот мы и дома. Просыпайся, дом!
1967
Сверчок
Если правду сказать,я по крови — домашний сверчок,Заповедную песнюпою над печною золой,И один для меняприготовит крутой кипяток,А другой для меняприготовит шесток золотой.
Путешественник вспомнитмой голос в далеком краю,Даже если меняпроменяет на знойных цикад.Сам не знаю, кто выстругалбедную скрипку мою,Знаю только, что песнямия, как цикада, богат.
Сколько русских согласныхв полночном моем языке,Сколько я поговороксложил в коробок лубяной,Чтобы шарили детив моем лубяном коробке,В старой скрипке запечнойс единственной медной струной.
Ты не слышишь меня,голос мой — как часы за стеной,А прислушайся толькои я поведу за собой,Я весь дом подыму:просыпайтесь, я сторож ночной!И заречье твоеотзовется сигнальной трубой.
1940
Музе
Мало мне воздуха, мало мне хлеба,Льды, как сорочку, сорвать бы мне с плеч,В горло вобрать бы лучистое небо,Между двумя океанами лечь,
Под ноги лечь у тебя на дорогеЗвездной песчинкою в звездный песок,Чтоб над тобою крылатые богиПерелетали с цветка на цветок.
Ты бы могла появиться и раньшеИ приоткрыть мне твою высоту,Раньше могли бы твои великаншиКнигу твою развернуть на лету,
Раньше могла бы ты новое имяМне подобрать на твоем языке,Вспыхнуть бы мне под стопами твоимиИ навсегда затеряться в песке.
Надпись на книге
…Как волна на волну набегает,
Гонит волну пред собой, нагоняема сзади волною,
Так же бегут и часы…
Овидий. «Метаморфозы», XV (перевод С.Шервинского).
Ты ангел и дитя, ты первая страница,Ты катишь колесо прибоя пред собой —Волну вослед волне, и гонишь, как прибой,За часом новый час — часы, как часовщица.
И все, что бодрствует, и все, что спит и снится,Слетается на пир зелено-голубой.А я клянусь тебе, что княжил над судьбой,И хоть поэтому ты не могла не сбыться.
Я под твоей рукой, а под рукой моейЗемля семи цветов и синь семи морей,И суток лишний час, и лучший месяц года,
И лучшая пора бессонниц и забот —Спугнет тебя иль нет в час твоего приходаКасатки головокружительный полет.
* * *
И это снилось мне, и это снится мне,И это мне еще когда-нибудь приснится,И повторится все, и все довоплотится,И вам приснится все, что видел я во сне.
Там, в стороне от нас, от мира в сторонеВолна идет вослед волне о берег биться,А на волне звезда, и человек, и птица,И явь, и сны, и смерть — волна вослед волне.
Не надо мне числа: я был, и есмь, и буду,Жизнь — чудо из чудес, и на колени чудуОдин, как сирота, я сам себя кладу,Один, среди зеркал — в ограде отраженийМорей и городов, лучащихся в чаду.И мать в слезах берет ребенка на колени.