Федор Сологуб
СТИХОТВОРЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ
1878–1890
«Желание страстное — сорвать…»
Желание страстное — сорвать
На мне лежащую печать,
Печаль и страстное томленье,
Удел безрадостный — молчать,
Надежда — тяжкого мученья
Принять святую благодать,
Боязнь жестокого мученья,
Тоски холодная игра,
К чему-то смутное влеченье, -
Вот чем наполнен день с утра.
24 июня 1878
Рифма
Сладкозвучная богиня,
Рифма золотая,
Слух чарует, стих созвучьем
Звонким замыкая.
И капризна, и лукава,
Вечно убегает.
Гений сам порой не сразу
Резвую поймает.
Чтоб всегда иметь шалунью
Рифму под рукою,
Изучай прилежно слово
Трезвой головою.
Сам трудись ты, но на рифму
Не надень оковы:
Муза любит стих свободный,
И живой и новый.
29 июня 1880
Ариадна
Где ты, моя Ариадна?
Где твой волшебный клубок?
Я в Лабиринте блуждаю,
Я без тебя изнемог.
Светоч мой гаснет, слабея,
Полон тревоги стою
И призываю на помощь
Мудрость и силу твою.
Много дорог здесь, но света
Нет и не видно пути.
Страшно и трудно в пустыне
Мраку навстречу идти.
Жертв преждевременных тени
Передо мною стоят.
Страшно зияют их раны,
Мрачно их очи горят.
Голос чудовища слышен
И заглушает их стон.
Мрака, безумного мрака
Требует радостно он.
Где ж ты, моя Ариадна?
Где путеводная нить?
Только она мне поможет
Дверь Лабиринта открыть.
7 ноября 1883
Просёлок
Вьётся предо мною
Узенький просёлок.
Я бреду с клюкою,
Тяжек путь и долог.
Весь в пыли дорожной,
Я бреду сторонкой,
Слушая тревожно
Колокольчик звонкий.
Не глушимый далью,
Гул его несется,
Жгучею печалью
В сердце отдается.
Воздух полон гула,
И дрожит дорога, -
Ах, хоть бы уснула
Ты, моя тревога!
9 декабря 1883
Жарким летом
Безумно душен и тяжёл
Горячий воздух. Лютый, красный,
Дракон качается, — напрасный
И безнадежный произвол.
Долину сонную объемлет
Изнемогающая лень,
И тишина в полях, и дремлет
Лесная тень.
Не отдыхает в поле жница.
Ее бичует лютый зной.
Не раз невольною слезой
Ее увлажнена ресница.
С серпом сгибается она,
Не видя грозных нив лазури, -
Но близость бури, милой бури
Ее томлению ясна…
И ярой бури ждет долина,
И неподвижно вся молчит,
И только робкая осина
Тихонько листьями дрожит.
14 декабря 1884
«Господь мои страданья слышит…»
Господь мои страданья слышит,
И видит кровь мою Господь.
Его святая благость дышит
На истязуемую плоть.
На теле капли крови рдеют,
И влажен пол от слез моих,
Но надо мною крылья реют
Его посланников святых.
И как ни страшны эти звуки
Несущих пламя боли лоз,
Покорно я приемлю муки,
Как принимал их Ты, Христос.
Смиренно претерпев удары,
Я целованьем строгих рук
Благодарю за лютость кары,
За справедливость острых мук.
14 сентября 1885
«Трепещет робкая осина…»
Трепещет робкая осина,
Хотя и легок ветерок.
Какая страшная причина
Тревожит каждый здесь листок?
Предание простого люда
Так объясняет страх ветвей:
На ней повесился Иуда,
Христопродавец и злодей.
А вот служители науки
Иной подносят нам урок:
Здесь ни при чем Христовы муки,
А просто длинный черешок.
Ученые, конечно, право,
Я верю умным их словам,
Но и предания не лукавы,
Напоминанья нужны нам.
15 августа 1886
«Различными стремленьями…»
Различными стремленьями
Растерзана душа,
И жизнь с ее томленьями
Темна и хороша.
Измученный порывами,
Я словно вижу сон,
Надеждами пугливыми
Взволнован и смущен.
Отравленной тревогою,
Я все кого-то жду.
Какою же дорогою
Куда же я пойду?
19 сентября 1886
«Где ты делась, несказанная…»
Где ты делась, несказанная
Тайна жизни, красота?
Где твоя благоуханная,
Чистым светов осиянная,
Радость взоров, нагота?
Хоть бы в дымке сновидения
Ты порой являлась мне,
Хоть бы поступью видения
В краткий час уединения
Проскользнула в тишине!
5 января 1887
«Благоуханье по весне…»
Благоуханье по весне,
В прозрачной ночи трепетанье,
Лучи от звезд и блеск в луне,
В реке порожистой журчанье,
И ветер, нежное дыханье,
Подъемлет шепот по волне,
И ты, полночное мечтанье,
Опять разбужено во мне.
Опять в душе встает тревога,
И совесть поверяет строго
Всю жизнь безумную мою.
Но то, что было горьким чадом,
Теперь блаженным стало ядом,
И этот яд я тихо пью.
22 февраля 1887
«Сплетают тени на песочке…»
Сплетают тени на песочке, -
И в тенях много красоты, -
Акаций узкие листочки
И кленов крупные листы.
А где смешались тени эти
С тенями плотными кустов,
Там на песке трепещут сети
Из мелких золотых кружков.
В саду, подальше, — там березки,
Такие светлые стоят.
От веток их порой полоски
По телу моему скользят.
Когда нарвут зеленых веток
От белоствольных тех берез,