О светлая душа, в эфире пребывая,
Спокойна будь: в цепях Ирландия родная,
Но у нее с тобой неразрушима связь
В ней ненависть к врагам и крепнет и мужает,
Ведь в мире ни господь, ни люди не прощают
Кровь, что неправедно однажды пролилась!..
САНТА-РОЗА
1825
То были дни, когда дорогой неуклонной
Людей на подвиги святая честь вела!
Тогда-то Байрона орлиные крыла
Сломилися в борьбе за славу Парфенона.
Но чтоб продлить его не песни, а дела,
Изгнанник горестный из отческого лона,
Ты, Санта-Роза, встал - и смертная стрела
Вонзилась в грудь твою, и ты упал без стона!
О, слава Греции! О, горестный недуг!
О, дивные моря, в которых гордый дух
Родится из волны подобьем Афродиты,
Те дни так далеки от наших серых дней,
Как будто на земле нет более цепей,
Которые еще народом не разбиты!
ДЖОН БРАУН
1859
У нас жеманная пустая молодежь
Справляет по ночам за кутежом кутеж,
Лишь к богу золота любовью пламенея.
А там, в Америке, на черный эшафот
Стопой недрогнувшей седой старик идет,
Чтоб жизнь свою отдать за светлую идею!
И не за свой народ он проливает кровь,
Не за свою страну берет оружье в руки
И сыновей своих благословил на муки
За племя горькое бесправных бедняков.
О дети черные Америки! То имя
Пророка ваших прав должно бессмертным стать.
Когда вы будете победу ликовать,
Прославьте дух его напевами своими!
ИЮЛЬСКИЕ ЖЕРТВЫ
1830
Смерть за отечество - достойная судьба.
Корнель
Пусть в голосе моем вам прозвучит хвала,
О вы, бойцы трех дней, родные парижане,
Кто злым предательством был обречен заране,
Чья кровь на жертвенник закона потекла!
О храбрые сердца - вас дрожь не проняла,
Когда раздался залп и грозное жужжанье
А были там не все герои по призванью,
И на иных печать отверженья была.
Возможно... Но господь своею мерой судит,
За вдохновенный миг он все грехи забудет,
С душ ваших смыли грязь кровавые струи.
О вы, бойцы трех дней! В день страшного расстрела
Свобода пламенем очистить вас успела
Вас небо приняло в объятия свои!
Перевод А. Арго
ИЗ РАЗНЫХ КНИГ
ГИМН СМЕРТИ
Я ныне смерть пою, к людским мольбам глухую,
Но в жалобу и плач стихи не облеку я,
Хулу в стихи не приведу
Я буду петь ее торжественной хвалою,
Как на заре поют светило огневое,
Румянящее дол, потемкам на беду.
О смерть! Нет никого нигде, во всей вселенной,
Кто пред твоим лицом от радости б расцвел;
Дрожат синица и орел,
Немеет лев, и сын Адама, бренный,
Бледнеет, лицезря твой грозный произвол,
А между тем лишь ты заботой неизменной
Одна спасаешь нас от зол.
Какой кормилице и матери сравниться
С тобой в умении дитя угомонить?
Какому лекарю доступно научиться
Такие снадобья могучие варить?
Какой стальной клинок, какая шпага может,
Как ты, рассечь густую сеть,
Которой прежде, днесь и впредь
Старуха-нищета и рабство нас треножат?
Когда остыл в груди бессмысленный порыв,
Твоя рука легко черту подводит бою;
Когда ушел прилив и отшумел отлив
Страстей, огонь и пыл унесших за собою,
Ты, ты одна ведешь нас к вечному покою,
Движенье волн морских навек остановив.
К иным приходит жизнь в сияющем обличье,
И власть державную дает
Иной судьбе внезапный взлет,
И вся земля дрожит в лихом победном кличе
Но только смерть дает верховное величье;
Резцом ваятеля она мягчит черты
И одевает все покровом красоты.
Все то, что свершено в предсмертные мгновенья,
Божественных высот несет напечатленье,
Самоотверженность и вдохновенный труд
Пред гробовой доской не знают жалких пут.
А крик, пронзивший даль окрестностей Голгофы,
Ужасный вопль того, кто в муках в смерть вступал,
Знаменовал конец всеобщей катастрофы,
Страшней которой мир не знал.
Перед тобою, Смерть, владычица седая,
Мы виноваты тем, что горек нам твой лик,
Что, от него глаза руками укрывая,
Как дети, голося и уши зажимая,
Мы гоним прочь твой вид и крик.
По справедливости - тебя должны мы славить:
Твоя рука одна умеет обезглавить
Злокозненную боль, тиранящую нас,
И в огненной печи все горести расплавить,
Когда пробьет последний час.
Тебя пристало петь, когда бесчестье душит
Все добродетели и все устои рушит,
Когда, коверкая умы,
Преступные дела огонь сознанья тушат
И отправляют мир в пучину гнусной тьмы.
Итак, приди, о смерть! Но без гробов парадных,
Без траурных одежд, без выкриков надсадных,
Внушающих, что ты - владычица могил.
Прочь, череп и скелет в гнилье кровавых вервий,
В гробу смердящий прах, плодящиеся черви!
Кому ваш облик мил?
У смерти больше нет пугающей повадки,
Ее обличье не страшит:
Как ангельская речь, ее рассказы сладки,
В улыбчивых глазах спокойствие царит.
К сынам Адамовым она благоволит
Держа вселенную в божественном порядке,
Несчастье и беду с пути убрать спешит
И, радости в раю давая нам в достатке,
Верховный суд вершит.
БЛАГОДАРНОСТЬ
Иным даны богатства рая,
И дом от роскоши трещит.
Дарами щедро осыпая,
Судьба, любовница слепая,
Счастливцам этим ворожит.
На ком-то с ног и до макушки
С рожденья ленты, ордена
И всяческие завитушки
По мне, так это побрякушки,
Которым медный грош цена.
А тем, чье имя поскромнее,
На бога жаловаться грех:
Наследством честности владея,
Они одеты в ткань, белее,
Чем горностая белый мех.
Таков и я: вдохнув сознанье,
Богатство это бог мне дал,
Благое это достоянье
Мне в час последнего прощанья
Отец навеки завещал.
За имя честное, простое
Благодарю тебя, отец!
Хоть и не блещет красотою,
Оно сияет чистотою,
Как ослепительный венец.
Что в жизни может быть дороже,
Чем имя честного отца?
Ведь имя честное похоже