Это было легко:взмах рукой,и другой,и уже я лечу(взмах рукой!)над лугами некошеными,над болотной кугой(взмах рукой!),над речною дугойтихо-тихо скриплюсапогами солдатскимикожаными.Это было легко.Вышина мне была не страшна.Взмах рукой, и другой —и уже в вышине этой таешь.А наутро мой сонрастолковывал мне старшина.— Молодой, — говорил,-ты растешь, — говорил,-оттого и летаешь…Сны сменяются снами,изменяются с нами.В белом кресле с откинутойспинкой,в мягком кресле с чехломя дремлю в самолете,смущаемый взрослыми снамиоб устойчивой, прочной землес ежевикой, дождем и щеглом.С каждым годомсильнее влечетвсе устойчиво прочное.Так зачем у костра-дымокура,у лесного огня,не забытое мною,но как бы забытое, прошлоеголосами другимиопять окликает меня?Загорелые парни в ковбойкахи в кепках, упрямо заломленных,да с глазами,в которых лесные костры горят,спят на влажной травеи на жестких матрацах соломенных,как убитые спяти во сне над землею парят.Как летают они!Залетают за облако,тают.Это очень легко —вышина им ничуть не страшна.Ты был прав, старшина:молодые растут,оттого и летают.Лишь теперь мне понятнався горечь тех слов,старшина!Что ж я в споры вступаю?Я парням табаку отсыпаю.Торопливо ломаю сушняк,у лесного огня хлопочу.А потом я бросаюсь в травуи в траве молодой засыпаю.Взмах рукой, и другой!Поднимаюсь опятьи лечу.