Я шел к блаженству. Путь блестел…
Я шел к блаженству. Путь блестелРосы вечерней красным светом,А в сердце, замирая, пелДалекий голос песнь рассвета.Рассвета песнь, когда заряСтремилась гаснуть, звезды рдели,И неба вышние моряВечерним пурпуром горели!..Душа горела, голос пел,В вечерний час звуча рассветом.Я шел к блаженству. Путь блестелРосы вечерней красным светом.
Сама судьба мне завещала…
Сама судьба мне завещалаС благоговением святымСветить в преддверьи ИдеалаТуманным факелом моим.И только вечер – до БлагогоСтремлюсь моим земным умом,И полный страха неземногоГорю Поэзии огнем.
После дождя
Сирени бледные дождем к земле прибиты…Замолкла песня соловья;Немолчно говор слышится сердитыйРазлитого ручья…
Природа ждет лучей обетованных:Цветы поднимут влажный лик,И вновь в моих садах благоуханныхРаздастся птичий крик…
Там, за далью бесконечной…
Там, за далью бесконечнойДышит счастье прошлых днейОтголосок ли сердечный?Сочетанье ли теней?
Это – звезды светят вечноНад землею без теней.В их сияньи бесконечномВижу счастье прошлых дней
Когда я был ребенком, – лес ночной…
Когда я был ребенком, – лес ночнойВнушал мне страх; до боли я боялсяНочных равнин, болот, одетых белой мглой,Когда мой конь усталый спотыкался.
Теперь – прошло немного лет с тех пор,И жизнь сломила дух; я пережил довольно;Когда опять въезжаю в темный борНочной порой, – мне радостно и больно.
Перед грозой
Закат горел в последний раз.Светило дня спустилось в тучи,И их края в прощальный часГорели пламенем могучим.
А там, в неведомой дали,Где небо мрачно и зловеще,Немые грозы с вихрем шли,Блестя порой зеницей вещей.
Земля немела и ждала,Прошло глухое рокотанье,И по деревьям пронеслаГроза невольное дрожанье.
Казалось, мир – добыча гроз,Зеницы вскрылись огневые,И ветер ночи к нам донесВпервые – слезы грозовые.
Дышит утро в окошко твое…
Дышит утро в окошко твое,Вдохновенное сердце мое,Пролетают забытые сны,Воскресают виденья весны,И на розовом облаке грезВ вышине чью-то душу пронесМолодой, народившийся бог…Покидай же тлетворный чертог,Улетай в бесконечную высь,За крылатым виденьем гонись.Утро знает стремленье твое,Вдохновенное сердце мое!
Помнишь ли город тревожный…
К. М С.
Помнишь ли город тревожный,Синюю дымку вдали?Этой дорогою ложнойМолча с тобою мы шли…Шли мы – луна поднималасьВыше из темных оград,Ложной дорога казалась –Я не вернулся назад.Наша любовь обманулась,Или стезя увлекла –Только во мне шевельнуласьСиняя города мгла…Помнишь ли город тревожный.Синюю дымку вдали?Этой дорогою ложнойМы безрассудно пошли…
Город спит, окутан мглою…
Город спит, окутан мглою,Чуть мерцают фонари…Там, далеко за Невою,Вижу отблески зари.В этом дальнем отраженьи,В этих отблесках огняПритаилось пробужденьеДней тоскливых для меня.
О, как безумно за окном…
Вы, бедные, нагие несчастливцы.
О, как безумно за окномРевет, бушует буря злая,Несутся тучи, льют дождем,И ветер воет, замирая!Ужасна ночь! В такую ночьМне жаль людей, лишенных крова,И сожаленье гонит прочь –В объятья холода сырого!..Бороться с мраком и дождем,Страдальцев участь разделяя…О, как безумно за окномБушует ветер, изнывая!
Не легли еще тени вечерние…
Не легли еще тени вечерние,А луна уж блестит на воде.Всё туманнее, всё суевернееНа душе и на сердце – везде…Суеверье рождает желания,И в туманном и чистом вездеЧует сердце блаженство свидания,Бледный месяц блестит на воде…Кто-то шепчет, поет и любуется,Я дыханье мое затаил, –В этом блеске великое чуется,Но великое я пережил…И теперь лишь, как тени вечерниеНачинают ложиться смелей,Возникают на миг суевернееВдохновенья обманутых дней…
Servus-reginae[2]
Не призывай. И без призываПриду во храм.Склонюсь главою молчаливоК твоим ногам.
И буду слушать приказаньяИ робко ждать.Ловить мгновенные свиданьяИ вновь желать.
Твоих страстей повержен силой,Под игом слаб.Порой – слуга; порою – милый;И вечно – раб.