Ряженые
Гадание
Гадает ветреная младость…
Пушкин Ужели я, людьми покинутый, Не посмотрю в лицо твое? Я ль не проверю жребий вынутый — Судьбы слепое острие? И плавлю мертвенное олово. И с тайным страхом в воду лью… Что шлет судьба? Шута ль веселого, Собаку, гроб или змею? Свеча колеблет пламя красное. Мой Рок! Лицо приблизь ко мне! И тень бессмысленно-неясная, Кривляясь, пляшет на стене. 1 мая 1907 Лидино * * * Все тропы проклятью преданы, Больше некуда идти. Словно много раз изведаны Непройдённые пути! Словно спеты в день единственный Песни все и все мольбы… Гимн любви, как гимн воинственный, Не укрылся от судьбы. Но я знаю — песня новая Суждена и мне на миг. Эх, гуди, доска сосновая! Здравствуй, пьяный гробовщик! 4 октября 1906 Москва
Портрету в черной рамке
послание к***
Твои черты передо мной, Меж двух свечей, в гробу черненом. Ты мне мила лицом склоненным И лба печальной белизной. Ты вдалеке, но мне мила Воспоминаньем тайных пыток… Моей судьбы унылый свиток Ты развернула и прочла. Как помню дни и вечера! Нещадно нас сжимали звенья, — Но не свершились дерзновенья, Моя печальная сестра! Опять вокруг ночная глушь, И «неизменно все, как было», Вновь отвратил свое кормило Сребролюбивый возчик душ. Случайный призрак отошел, И снова нами время правит, И ждем, когда судьба заставит, Вернуть решительный обол… Твои черты передо мной, Меж двух свечей, во гробе черном. Ты мне мила лицом покорным И лба холодной белизной. 11 мая 1907 Лидино
Ночи
Сергею Кречетову
Чуть воют псы сторожевые. Сегодня там же, где вчера, Кочевий скудных дети злые, Мы руки греем у костра. И дико смотрит исподлобья Пустых ночей глухая сонь. В дыму рубиновые хлопья, Свистя, гремя, кружит огонь. Молчит пустыня. Вдаль без звука Колючий ветер гонит прах, — И наших песен злая скука Язвя кривится на губах… Чуть воют псы сторожевые. 7 мая 1907 Лидино * * * Опять во тьме. У наших ног Простертых тел укромный шорох, Неясный крик, несмелый вздох И затаенный страх во взорах. Опять сошлись. Для ласк и слез, Для ласк и слез — увы, не скрытых! Кто чашу скорбную вознес, Бокал томлений неизбытых? Кто опрокинул надо мной Полночных мук беззвездный купол, И в этот кубок чьей рукой Подлит отравы малый скурпул? Ужели бешеная злость И мне свой уксус терпкий бросит? И снова согнутая трость Его к устам, дрожа, подносит? Увы, друзья, не отойду! Средь ваших ласк — увы, не скрытых — Еще покорней припаду К бокалу болей неизбытых… Пылай, печальное вино! Приму тебя, как знак заветный, Когда в туманное окно Заглянет сумрак предрассветный. 23–25 мая 1907 Лидино
Кузина
Зарница