Хвала могиле
Земля могильная легка:
Она не душит и не давит,
И ни забота, ни тоска
Души истлевшей не отравит.
Не приползет сюда любовь,
Здесь ревность сердца не ужалит,
Не закипит от гнева кровь,
Мысль о былом не опечалит.
Приют мой мирен и красив:
Дощатый гроб – дворец для трупа!
А там, вверху, свой зев раскрыв,
Слепая жизнь хохочет тупо.
Лилит
Совершает угрюмо и тихо
Ночь над миром заснувшим полет,
И в мозгу у меня паучиха
Снова черное кружево ткет.
Порываюсь из лап я шершавых,
Но бесплотен борения вздох,
И в сетях задыхаясь лукавых,
Умирает сияющий бог.
Умирают земные надежды,
Тает медленным облаком стыд,
Вожделением вспыхнули вежды, –
И опять предо мною Лилит!
Ты пришла из далекой Халдеи,
Ты всплыла из умершей души…
О, как черны волос твоих змеи!
Ими сердце мое задуши!
И, припав к распаленному чреву
И к туману бесплотных грудей,
Прокляну я прекрасную Еву
И телесных ее дочерей!
Миктлантекутли
(Мировой Паук)
Приходят в мир нагие дети,
Не зная, чем их встретит мир,
Не зная, что тугие сети
Плетет для них Паук-вампир.
Он в мозг младенчески-беспечный
Смертельный яд, ярясь, прольет
И вновь – глухой, бесчеловечный –
Над нами сеть свою прядет.
И к юным, славящим безумно
Закон зачатий и любовь, –
Он подползает и бесшумно
У них высасывает кровь.
Бледнеют жаркие ланиты,
Слабеет сила резвых рук, –
И – множа гробовые плиты, –
Победу празднует Паук!
И неизбежный день настанет:
Восторжествует в мире Гад!
Он к Солнцу щупальцы протянет
И в сердце Солнца канет яд.
Погаснет творческое пламя,
Замрет земной последний вздох –
И восемь лап скрестит над нами
Миктлантекутли – грозный бог!
Нина Петровская
сонет-акростих
На пажити земли всещедрая Гатора
Из глубины своей Тебя послала нам.
Над пасмурной страной – Ты луч нетленный Гора,
Алтарь любви живой и вечной страсти храм.
Пленительны твои загадочные очи,
Елеем нежности смиряя волны бурь,
Ты проясняешь в нас заветную лазурь,
Рассветною зарей встаешь над скорбью ночи.
Огнеподобный взор Твой ярок, жгуч и быстр,
В душе Твоей всегда звенит волшебный систр,
Сзывая всех к Тебе на праздник поклоненья.
Кругом и тень, и мрак, и мертвые слова,
А Ты стоишь, светясь, Улыбка Божества,
Являя на Земле Гаторы воплощенье.
Реканати
Ты – голгофа, Реканати!
В тишине твоей страдал
И без жалоб, без проклятий
Леопарди угасал…
Здесь – горбун, бедняк и Гений,
Встретясь с женской красотой,
Полон тягостных мучений,
Бил о стену головой.
От скупой Аделаиды,
Что ценила лишь гроши,
Здесь несчетные обиды
Принимал поэт в тиши.
И, проживши век свой в морге,
Он недаром воскресил
То, что древле на Аморге
Симонид провозгласил.
Встреча с ветреной Тоццели,
Как нежданная весна,
Возрастила асфодели
В бедном сердце горбуна.
Но жестокой ножкой Фани
Смяла бедные цветы,
И остался он в тумане,
Без любви и без мечты.
Он прошел под гнетом горя,
Безнадежной скорбью пьян,
Презирая и не споря,
Тих и грустен, как Тристан.
Мы ни жалоб, ни проклятий
Не услышали с креста…
Помни ж, тихий Реканати, –
Пыль руин твоих свята!
На Шабаш
1. Черный вечер мутью топкой
Заливает все вокруг…
Что мне делать – слабой, робкой,
В жутком доме, без подруг?
2. Только стукнет в ставень ветка –
Закричать готова я, –
Но дала на днях соседка
Мне волшебного питься.
3. «Страх отбрось! Чего бояться? –
Говорила Марта мне. –
Перед тем, как раздеваться,
Выпей это в тишине.
4. А потом сними рубаху,
Крест подальше прибери,
И бока, и грудь без страху
Мазью темною натри».
5. Чую – вздох нездешний веет…
То не мертвый ли Густав?
Но в заветной склянке рдеет,
Словно кровь, настой из трав.
6. Ужас давит, тьма печалит,
Я одна средь мертвецов…
Вся дрожу… но кубок налит
Мутной влагой до краев…
7. Нет ни капли больше в кружке,
Все я выпила до дна
И – как в праздник на пирушке,
Разом сделалась хмельна.
8. Что со мной? Сама не знаю!
Я – как перышко легка,
И поспешно натираю
Мазью бедра и бока.
9. Слово тайное шепнула:
«Oben auss und nigrends an!»
И – как птица, упорхнула
В синий ласковый туман!..
…………………………………..
10. Струи света, – злы и тяжки, –
В щели ставень поползли,
Я больная, без рубашки,
На полу лежу, в пыли.
11. Но зато, как мутью топкой
Вечер смоет все вокруг,
Я не буду больше робкой
И печальной без подруг!
Тукультипалешарра
(Царь Ассирии около 1130г. до Р.Х.)
О, Тукультипалешарра!
Сын губительной Иштар,
Блеск багряного пожара,
Властелин жестоких чар!