В наше время его б посадили
К сумасшедшим, за крепкую дверь,
Ибо верно б теперь рассудили,
Что он был вырожденец и зверь.
Но тогда его глупые речи
И запачканный, грубый хитон
Поражали сильнее картечи
Истеричных подростков и жен.
И хоть взял его царственный Ирод,
И распял его мудрый Пилат.
Все же был им в сознании вырыт
Отвратительный, мерзостный ад.
Но довольно садиста мы чтили,
Много крови он выпил, вампир!
Догнивай же в безвестной могиле, –
Без тебя будет радостней Мир!
SUUM CUIQUE
(К проблеме «Любви и Смерти»)
Любить и ненавидеть глупо.
Явленья мира все равны,
И лик прелестнейшей жены
Ничем не лучше лика трупа.
Но я в жену желанье вдуну
И повлеку с собою спать…
Для трупа же иная стать:
Взгляну, нюхну и только сплюну!
Гадкий утенок
(На мотив сказки Андерсена)
Я гадкий и грязный утенок,
Живу я на заднем дворе,
Мой голос пронзительно звонок
И будит других на заре.
Но только что птичник проснется
И жизнь по углам закипит,
Судьба надо мной засмеется, –
Гусыня змеей зашипит,
Щипнет меня злобная утка,
Оглушит индийский петух, –
И станет мне горько и жутко,
Поникнет обиженных дух.
Стараяся птичнице грозной
Не броситься даром в глаза,
Прижмусь я за кучей навозной
И очи застелет слеза.
Но чую под крыльями силу
И сердце трепещет в груди:
Не нынче, так завтра могилу
Сыщу я себе впереди!
Я видел парящих высоко
Прекрасных и царственных птиц:
Они прилетали с Востока,
И пал я молитвенно ниц.
Вот кем-то, гонимый судьбою,
От муки сердечной стеня,
На крылышках трепетных взмою
И крикну: «Убейте меня!»
…Забылся я, гадкий утенок,
И вскрикнул… И вздрогнул я сам:
Как голос мой мощен и звонок,
Как тянет меня к небесам!
Послесловие
В моей книге высказана некая несомненная правда.
Но правда не есть Истина, – это читатели должны помнить во-первых.
Во-вторых, – я предвижу. Что иные читатели, брезгливо улыбаясь, будут говорить: «Это автор про себя писал!»
Не совсем так.
Конечно, я писал и о себе (что бы я был за урод, если бы мне были чужды переживания, изображенные в моей книге!) – но все же больше я писал о тебе, – читатель-современник.
Александр Тиняков
1-го февраля 1922 Петербург
ВЕСНА В ПОДПОЛЬЕ
Книга Вторая, стихи 1912-1915
(Примечание: книга не была опубликована при жизни автора:
большая часть ее стихотворений вошла в «Треугольник»)
Предисловие
Я понимаю мир как Благо
Я ощущаю мир как Зло
Плодом этого противоречия является настоящая книга
Александр Тиняков
I ГОРОДСКИ ПРИЗРАКИ
Одиночесто
В утомительном бездельи
Провожу за днем я день,
И в моей угрюмой келье
Тишина царит и тень.
Сквозь опущенные шторы
Не пройдет ни луч, ни звук.
Приучил ко тьме я взоры.
Стал пуглив я, как паук.
Часто зеркальце снимаю,
В руки хилые беру
И с собою затеваю
Недостойную игру.
Наслаждаюсь я безумно
Повторением гримас…
Незаметно и бесшумно
Подползет вечерний час.
Постучавшись осторожно,
Лампу мне подаст слуга, –
Встречу я его тревожно,
Как смертельного врага.
Он уйдет – и вновь упорно,
Без начала и конца,
Буду злостно и позорно
Искажать черты лица…
В сумасшедшем доме
Пусть удел мой печален и горек,
А виденья кошмарны и жутки:
За больничным окошком есть дворик,
Где зобастые крякают утки.
Где геройски петух распевает,
Где хлопочут, нахохлившись, куры
И в борьбу из-за кости вступают
Воробьи близ собачьей конуры…
А за двориком тихая Пряжка,
А за Пряжкою стены и крыши…
И мне больше не больно, не тяжко,
Сердце бьется спокойней и тише.
Вновь младенчески ясен и чист я,
Вновь под липами с няней сижу я,
Надо мною колышатся листья,
Заливаются птицы, ликуя…
И с беспечным восторгом во взоре
Отдаюся весне я пришедшей!..
…А за мною в глухом коридоре
Непристойно кричит сумасшедший…
* * *
Пасущийся в полях, беспечно-мудрый скот,
И пахарь за сохой, и бабочка над лугом, –
Со всеми вами в лад душа моя поет
И сердце мне велит быть вашим добрым другом.
Вы созданы, как я; мы в должный час умрем;
Мы дышим, и живем, и радуемся вольно;
Усталость нас дарит отдохновенным сном;
Нам сладко от любви; нам от страданий больно…
Когда же вижу я машин стальную плоть
И страшную в них жизнь, – бессмысленно-тупую, –
Тревоги я в себе не в силах побороть,
И тяжкий, темный страх я перед ними чую.
Когда аэроплан сквернит святую твердь,
Я думаю в укор безумному народу:
От Бога сладостней приять и труд, и смерть,
Чем взять у сатаны бессмертье и свободу.
Я мыслю: дохлый пес, что тлеет и смердит,
Прекрасней и живей, чем та стальная муха,
Которая сейчас под тучами парит,
В которой нет любви, и разума, и духа!
Цивилизация
Визжат гудки автомобилей,
Волнуя городской хаос,
А где-то дремлют души лилий,
Которые любил Христос.
К заветам Господа не чутки,
Пред сатаной мы пали ниц,
Мы – палачи, мы – проститутки,
Мы лживей и смрадней лисиц!