Натешась руганью ядреной,
Помещик лошадь повернул
И в зыбких волнах ржи зеленой
Поплыл и тихо потонул.
Вернувшись с поля – весь багровый –
Он чай с вареньем долго пил
В старинной маленькой столовой
И мух назойливых давил.
За ранним ужином он хмуро
Смотрел на юных дочерей,
А те склонялися понуро
Под властью сумрачных очей.
Ложась в постель, перед киотом
Шептал он древние слова,
Хоть не к молитвенным заботам, –
К подушке никла голова.
И ночью – мирною и тихой –
Он увидал привычный сон:
Поля с пшеницей и гречихой
Да ярко-синий небосклон.
III ВСЕОПРАВДАНИЕ
Я люблю мою темную землю,
И в предчувствии вечной разлуки
Не одну только радость приемлю,
Но, смиренно, и тяжкие муки.
Федор Сологуб
Все люблю и все приемлю
Вл. Бестужев
Посвящаю Владимиру Бестужеву
Оправдание войны
Сестрою смерти речь людская
Войну неправо нарекла:
Война – свирепая и злая –
Вершит не мертвые дела.
Не к смерти, хилой и костлявой,
Бойцы стремят свои сердца,
А к жизни, сладостной и правой,
К могучей жизни – до конца!
И смерть в сраженьях не почетный,
А только неизбежный гость, –
И жизнь – с улыбкой беззаботной
Бросает ей за костью кость!
Но мчится весело в атаки,
Но кроет дерзким дымом твердь
И в бой зовет в огне и мраке: –
Поверьте, юные, – не смерть!
Порыв стремительный героя
И горький плач его жены –
Все это – наше, все – земное
И чуждо смертной тишины.
Пускай страданий слишком много,
Склонить мы головы должны,
Как перед мудрой волей Бога,
Пред неизбежностью войны.
И мы не можем, не страдая,
Понять, как сладостна любовь,
И нам мила краса земная,
В которой – слезы, боль и кровь.
Любовь к земле
Я радуюсь утренним зорям,
И зорям вечерним я рад,
И Демоны болью и горем
Моей тишины не смутят.
Все в жизни – сиянье и благо,
Все в мире земном – красота,
Везде живоносная влага
Божественных Сил разлита.
Обиду, позор, неудачу
Приму я как сладостный дар
И, в узы попав, не заплачу
И встречу – без гнева – удар.
И счастью, и скорби, и муке
Я нежно и трепетно рад,
Всему простираю я руки,
Как ласковый, любящий брат.
Но если бы ангел из рая
Был Господом послан за мной,
Его бы я встретил, рыдая,
Его б я не принял душой!
Люблю мое хрупкое тело,
Больную и глупую плоть, –
И лучше земного удела
Не даст мне удела Господь.
Быть может, в огромной Вселенной
Есть много прекрасных миров,
Но здесь и былинкой смиренной
Остаться навек я готов.
Страданья, печали и горе
Готов я нести без конца
И славить небесные зори
Словами земного певца!
За книгою Шри Рамакришны
В мой срок я выполз из яйца
На Божий свет свирепой коброй,
Шипя, приветствовал Творца
И начал жизнью жить недоброй.
Птенцов, лягушек и мышей
Я убивал мне данным ядом
И жил один среди камней,
Презренно-грозным, грешным гадом.
Семья шумливых обезьян,
Меня завидев, убегала,
Сам Тигр – владыка наших стран –
Боялся гибельного жала.
Куда бы яд ни проник,
Туда и Кали низлетала…
Но как-то в лес пришел старик
И сел под деревом устало.
Привычной злобою томим,
Ужалил старого я в ногу, –
Но смерть не реяла над ним
И я почувствовал тревогу.
Когда же он лучистый взор
С любовью на меня направил,
Познал я грех мой и позор
И жизнь разбойничью оставил.
И с той поры я за святым
Ползу смиренно по дороге
И сердце гада – раньше злым, –
Я ныне радуюсь о Боге!
* * *
Мне ни счастья, ни покоя
Не дал праведный Господь,
В грудь вложил мне сердце злое,
Гордость – в ум и похоть – в плоть.
И, послав меня на Землю,
Приказал Он мне: «Живи!» –
Я Его завету внемлю,
Я иду на свет Любви.
Темный, слабый и распутный,
Часто я впадаю в грех,
Упиваясь влагой мутной
Унизительных утех.
Я страдаю и болею,
Проклинаю, плачу, злюсь,
Но о прошлом не жалею,
Мук грядущих не боюсь.
И пускай лихим позором
Жизнь моя меня томит!
И пускай змеиным взором
Смерть меня заворожит!
Пусть не знает ум покой,
И не знает счастья кровь,
И бунтует сердце злое, –
Верю в Божию Любовь!
В дни паденья и страданья,
В страхе, злобе и стыде,
Верю свято в оправданье
Я на Божием суде!
Смерти
Когда придет моя пора,
Когда ударит час разлуки
И ты – Суровая Сестра –
Ко мне протянешь властно руки, –
Не отступлю, не прокляну,
Не содрогнусь перед тобою:
Уста безропотно сомкну,
Глаза бестрепетно закрою.
Когда прикажет Господь,
Прерву мой труд и без печали
Земле и тленью вверю плоть,
А Сам уйду в иные дали!