Памятник Русской Революции
Он из гордых дум изваян,
Чистой кровью окроплен,
Крепкой ненавистью спаян
И любовью освещен.
Мир про многое забудет,
Многих скроет смертный мрак,
Он же в Вечности пребудет,
Как негаснущий маяк.
И в грядущие эпохи,
Щит забвения пронзив,
Перельются наши вздохи,
Наш пылающий порыв.
Нами созданное пламя
Искры новые зажжет
И для новой Битвы знамя
Наш потомок развернет!
Рассвет
Дома безогненные очи
Вперили в лунные моря,
Но – роковой противник ночи –
Уж машет крыльями Заря.
Вливает волны белой мути
В бездонно молчаливый мрак
И на руинах тайной жути
Вздымает Солнце свой маяк.
И мечет искры золотые
В глаза безогненных домов,
И улыбаются живые
На месте мрачных мертвецов.
Кэк-уок
Непристойно приседая, пляшет, пляшет кэк-уок,
Юбка, взвившись, обнажила черный, млеющий чулок.
Похоть думы замыкает в безысходное кольцо
И протягивает властно исступленное лицо.
Все смешалось… топот пляски… запах пудры и духов…
Глубже бездна, жарче пламя бредовых, горячих снов.
Топот ближе. Приседая, пляшет, пляшет кэк-уок,
И, взвиваясь, обнажает юбка млеющий чулок.
Солнечный поцелуй
Солнце губы протянуло
К страстно-дышащей земле.
И земля к нему прильнула,
И сознанье потонуло
В золотисто-пьяной мгле.
Все земное платье смято,
Громче говор жарких струй,
Солнце заревом объято.
В грешных волнах аромата
Слышен звонкий поцелуй.
Сердце трепет сладкий чует
И томительную дрожь.
Страсть победу торжествует
И насмешливо ликует
Опьяняющая ложь.
Городу
Город и камни люблю.
Валерий Брюсов, «Tertia vigilia»
Ты с детских лет ползучей паутиной
Оплел мой мозг и душу, как паук.
Привлек к себе стоцветною картиной,
И твой больной, неугомонный стук
Тревожит сердце зло и неустанно,
И жжет огнем неугасимых мук.
Но я с тобою скован властью странной,
Как с гробом скован неразрывно труп!
Мне мил твой облик глыбисто туманный,
Мне сладок яд твоих отравных губ,
Живит меня мрак твоего разврата
И воздух твой промозглый сердцу люб.
Пороком ум мой напитав богато,
Учил меня ты с Богом в бой вступать,
Введя в храм тьмы, – казалось, – без возврата
О чистоте потерянной рыдать
И вслед за стрелами хулений дерзких
Плач покаянный к небу воссылать.
В домах распутства, в поцелуях зверских
Томил мой дух, настойчиво шепча
Про сладкий ужас извращений мерзких.
Бесстыдству и презрению уча,
Ты отравил мою больную душу
И все темней горит моя свеча!
Но я твоих заветов не нарушу:
Навек я твой, – жестокий Властелин!
Перед могильным мраком я не трушу
И не хочу я мира тех долин,
Где человек, – наивный, как ребенок,
И Богу, и Судьбе покорный сын.
Пусть воздух там живителен и звонок,
Пускай там счастьем дышит каждый звук!
Милей мне скрип ящеровидных конок,
Свет фонарей больных и резкий стук
Встревоженно танцующих пролеток,
Чем жизнь без бурь, без горечи и мук!
Пусть вне тебя мир радостен и кроток,
Свет ярче там, где гуще темнота,
Свобода нам милей из-за решеток
И меж уродств желанней Красота!
* * *
Редеет мрак и дым угарный,
Слабеет бунтовской упырь,
Царю и Богу благодарный
Встает народ наш – богатырь!
И никнут красные знамена,
Заносит их забвенья прах,
И блеском неба озаренный,
Горит трехцветный, русский стяг.
Уж близко утро воскресенья,
Замрет крамольный дикий бред
И этим дням свое презренье
Мы бросим с гордостью вослед.
А сами станем тесной ратью
У трона Русского Царя
И осенит нас благодатью
Любви зиждительной звезда.
Во мраке
Сонет
Моя любовь развеялась печалью,
Цветы убил безжалостный мороз
И с горечью невыплаканных слез
Стою один перед пустынной далью.
Мир сумраком одет, как темной шалью,
В душе дрожит томительный вопрос,
А Ночь полна предвестий и угроз,
И молнии сверкают грозной сталью.
Неозаренный путь мой тих и пуст,
И тщетно из моих дрожащих уст
Летят проклятья, просьбы и призывы.
Их гасит Ночь кошмарной тишиной,
И все слабей и трепетней порывы
К огням небес из бездны роковой!
Во мраке. II
Сонет
Смеясь, заплывшие глаза Порока
Глядят в мое темничное окно,
А у меня все грустно и темно –
Весенний свет и пурпур зорь – далёко.
Нечистый взор, – как повеленье рока
Влечет меня все ниже, в глубь, на дно,
Где, – чую, – будет все погребено,
Что я любил и уважал глубоко.
В греховной пляске мечутся мечты,
И медленные, хищные цветы,
Растут из липкого, гнилого ила,
Бросая мне предательский намёк.
Борюсь ещё, – но – миг – и все покрыла
Твоя волна, – несытый зверь – Порок!