Выбрать главу
Мы целый день проводим на виду. Вся наша жизнь на холостом ходу, На вернисаже, бале и за чаем.
И жизнь идет. И мы не замечаем.
1928

«Крылья? Обломаны крылья…»

Крылья? Обломаны крылья. Боги? Они далеки. На прошлое — полный бессилья И нежности взмах руки.
Заклятье: живи, кто может, Но знай, что никто не поможет, Никто не сумеет помочь.
А если уж правда невмочь — Есть мутная Сена и ночь.

«Я сегодня совсем иной…»

Я сегодня совсем иной, Я сегодня не верю надежде. Только ты можешь делать со мной Все, что хочешь, — как делала прежде.
Я устал от притворства и лжи, Все столицы видали бродягу. Дорогая, лишь слово скажи, Я у ног твоих с радостью лягу.
Не забыть непрошенных грехов И ту детски нелепую травлю… Но моих неискусных стихов Я тебя уж читать не заставлю.
Все снесу: иронический взгляд — Можешь сколько угодно смеяться. Не гони меня только назад, Дай с тобою, такою, остаться.
Было много холодных измен, Можно брать, ничего не давая. Не давай ничего мне взамен За всю нежность мою, дорогая.

Осень

1. «Уйдем — и никто не заметит…»

Уйдем — и никто не заметит, Придем — и никто нас не встретит, Никто нам руки не протянет, Никто нам в глаза не заглянет, Прощаясь, прощая, встречая…
По небу плывет, догорая, Луна. Умирают цветы. Недвижно ложатся листы.
И осень, упав на колени, Стучит головой о ступени.
Вена, 1930

2. «Словам не поверим»

Словам не поверим — Они невесомы слова, Мы счастья весомого просим. А в нашем саду уже пожелтела листва, И небо зашло, и бездомная осень Идет по траве, ни жива, ни мертва, И вянет, и блекнет за нею трава.
Она обнимает высокий расколотый ствол, Она прижимается влажной щекою К холодной коре… А вдали над горою, Медлительно тихо спускаясь к реке, Уж крутится снег. И охапки соломы Уже вылетают из жаркой трубы. И так же, как раньше, слова невесомы Любви беспредельной, любви и судьбы.
Mahrisch Trubau, 1930

«Мне сегодня не надо чудес…»

Мне сегодня не надо чудес, Все равно я навек обездолен. На парчу розоватых небес Опустились кресты колоколен.
Если долог осенний закат, Если небо над ратушей ало, Будет ветер на завтра трепать Уцелевшей листвы покрывало.
Там у замка под старой стеной, Где подъем извивается круче, Он сметает огромной метлой Золотых полумертвые кучи.
Только стало все сразу бедней, Город сдал, как старик, за недели… С каждым часом морщины видней И лохмотья на каменном теле.
И одно остается — молчать. Здесь словами уже не поможешь. Наше летнее счастье начать Все равно ведь сначала не можешь.
Завтра утром — на зиму? навек? — Начинается наша разлука. Должен все отдавать человек, — Даже это, без лишнего звука.

Crucifix

Я сегодня как будто ослеп, Я сегодня как будто погиб. Ничего, что как затканный креп Этой рощи широкий изгиб.
Так печален и тих городок, Так высокий спокоен собор. А кругом, как могильный венок, Темно-синий раскинулся бор.
Знаю: этих печальнее мест Ничего на земле не найти. Но мешает источенный крест На распутье отсюда уйти.