Итак, я буду ждать от вас вести, надеюсь — благоприятной.
З. Гиппиус.
5
А. С. Штейгер — З. Н. Гиппиус <28 или 29 октября 1927>[92]
Глубокоуважаемая Зинаида Николаевна.
Я не знаю, удастся ли мне в это воскресенье быть у Вас, а если и удастся, то найдется ли у Вас время выслушать мои возражения на Вашу «Мечту»[93]. Поэтому я и решился написать то, что я бы об ней хотел сказать. Очень бы мне хотелось хоть с чем-нибудь в Вашей статье согласиться, с таким чувством я ее и начал читать, но, читая, увидел, что, вероятно, произошло какое-то недоразумение: или Вы писали о какой-то чужой мечте, мечте не НАШЕЙ, молодой, младоросской, или я неправильно понял Вашу статью.
Вы пишете, что путь к современности есть путь к выявлению нацией своего национального лица, что несчастье России заключается именно в непрохождении ею этого пути… Что такое Современность? Является ли она идеалом, целью, чем-то обязательным для всех народов? Не есть ли стремление к ней — «выявлению своего лица» (выявлению далеко не доказанному), отказом от чего-то реального, уже существующего органически? Что такое современность, что такое современная Свобода? Мы их теперь видим, мы подошли к ним теперь ближе, ближе их узнали, они перед нами, они вместе с нами, не в мантиях издали видных, а в обыкновенных, будничных, домашних платьях. Только то хорошо, что хорошо и издалека, и вблизи. Оказались ли современность и современная Свобода такими, как мы их думали найти? Мне, нам, кажется, что не оказались. Свобода оказалась внешней, чистенькой, а главное, неглубокой дисциплиной. Тронуть глубже — та же азиатская дикость, да еще с примесью расчетливости, мелочности и трусости. Об нас нечего говорить, мы низко падаем, но мы — хоть не припудриваем синяков, полученных в пьяной драке, не надеваем крахмальных воротничков на давно не мытую шею. Лучше — грубая правда, чем любезная ложь, лучше воровство со взломом артистической подделки ценных бумаг при помощи усовершенствованных аппаратов. Современность? Не только реакционеры и поклонники Уэльса говорят о ее кризисе, о кризисе демократии — кризисе народоправства, кризисе парламентаризма. Стоит только ближе присмотреться к бюро, в которых свободные граждане выражают свою волю, стоит только вглядеться в избирательную кашу (особенно в провинции), стоит только просмотреть стенографические отчеты французской или английской палат. Сколько перьев ломалось, сколько чернил пролилось грозными обличителями русской бюрократии (должен оговориться, никакой нежности я к ней не питаю) — а что делается на западе, в ультрасовременных государствах, во главе которых стоят люди, которых не принято упрекать в ретроградстве и консерватизме. А тюрьмы? Чем отличается французская полиция от царской охранки?..
<окончание письма не сохранилось>
6
З. Н. Гиппиус— А. С. Штейгеру, 5-12-<19>27, 11-bis, Av. du Colonel Bonnet Paris 16e
Дорогой Анатолий Сергеевич.
Ваши стихи — хорошие, в них есть «настоящее»[94]. Я не говорю, что они совершенные; и по форме, во втором, есть «зацепочки», но это дело второе, не хочется сейчас говорить, да и вы знаете, как я строга[95]. Важно главное, что это «стихи», и с «автором». Думаю, почувствовала бы то же, если б и не знала вас лично. Вам уже писал о стихах Володя, но мне захотелось написать вам и самой, отдельно, и получить от вас весточку: что делаете, как себя чувствуете, что думаете?
Я часто вас вспоминаю и кое с кем о вас говорю: с Илюшей Фонд<аминским>, например, который по— прежнему добр, мил и сияюще-благожелателен ко всем… даже к тем, к кому следовало бы быть построже. Володя, кажется, послал вам мою первую статью в Возрождении[96]. Я нарочно сделала ее «принципиальной», чтобы заявить, что изменяясь к П<оследним> Н<овостям>, я ничему не хочу изменять. Испуганный редактор сопроводил ее несчастной передовицей, где, при всех усилиях, ничего нельзя понять!
Знаете, что открылось? Что Полежаева[97] — обыкновенный агент большевиков. Вот вам «правые», к счастью, уже не «ваши».
Теперь скоро хочу написать о книжке Ходасевича[98] (отличная книжка), а потом, м. б., о вашей «группе» (младороссов или младороссийцев? Первое уж очень на «малороссов» похоже), если получу какую-нибудь информацию; от вас тоже, м. б.?
Крепко жму вашу руку, будьте здоровы.
Ваша З. Гиппиус
92
Датируется по содержанию данного письма и предшествующего ему письма Гиппиус. (Это воскресенье пришлось на 30 октября).
93
Статья Гиппиус «Мечта», которую она прислала Штейгеру, первоначально предназначалась для газеты «Возрождение», но была отклонена редакцией. Позже она появилась в варшавской газете «За свободу» (1928, 12 дек.). В статье Гиппиус рассуждает о современном положении в России, ее завтрашнем дне, о возможных в России формах правления.
94
В письме к Владимиру Злобину от 4 декабря Штейгер послал дм своих стихотворения («Воспоминанием невмочь…)» и «На горке потемневший лес…») с просьбой показать эти стихи Гиппиус. (Возможно, именно об этих стихах отзывается в данном письме Гиппиус. Ранее Штейгер послал Гиппиус и Злобину два своих стихотворения из цикла «Нежность» для очередного номера журнала «Новый корабль». Злобин Владимир Ананьевич (1894–1967) — поэт, литературный критик. Многолетний секретарь собраний «Зеленая лампа», жил в Париже в доме Мережковских. Штейгер нелестно отозвался о Злобине в своем дневнике, хотя и находился в дружеской переписке с ним. 30 ноября 1927 он сделал такую запись: «При Мережковских состоит некий молодой человек Злобин. Он как напетая пластинка, хоть бы одно свое, незаученное, слово».
95
О своем отношении к присылаемым ей молодыми поэтами стихам Гиппиус писала в своей статье «Два разговора с поэтами»: «Все современные писатели получают от писателей будущих, вернее — потенциальных, — такие письма. Всех просят определить, “есть ли талант”. Может, иные и определяют… Но не верьте, молодые поэты. Не верьте, потому что определить этого нельзя. Единственно, что мы можем — мы можем сказал о данном, перед глазами лежащем стихотворении, хорошо ли оно или худо, и почему хорошо, если хорошо, чем худо, если худо. Это сделать мы всегда можем, и по совести. Но не больше» («Звено», 1926, № 159). Что касается Штейгера, то окончательную оценку его стихам Гиппиус дала много позже. В письме 1943 года она писала А. Бему: «Я знала Штейгера, поэта, по-моему, “случайного”, но очень недурного («Новый Журнал», 1997, № 209).
96
Речь идет о начале сотрудничества Гиппиус с газетой «Возрождение», на страницах которой 4 декабря 1927 появилась ее первая публикация в газете: статья «Третий путь».
97
Полежаева Н. М. - редактор двухнедельной газеты «Одна шестая», с 1 января 1928 выходившей в Париже. Деньги на издание газеты были получены от герцога Г. Н. Лейхтенбергского и некоего иностранного источника. В Париже велись разговоры, что этим источником является большевистская Россия. 9 декабря 1927 Штейгер писал Злобину: «У меня есть целое досье госпожи Полежаевой, очень ей неприятное. Не могу не ручаться, что она не агент».
98
Речь идет о книге В. Ходасевича «Собрание стихов» (Париж, 1927). З. Гиппиус откликнулась на нее статьей «Знак. О Владиславе Ходасевиче» («Возрождение», 1927, 15 декабря).