Один и тот же монотонный
Тоскливый зов, —
Всю ночь я слышу ветра стоны
И шум валов,
Как чайка, что стремится в море
От берегов.
XXXVI
I hear an army charging upon the land
And the thunder of horses plunging, foam about
their knees.
Arrogant, in black armour, behind them stand,
Disdaining the reins, with fluttering whips,
the charioteers.
They cry unto the night their battlename:
I moan in sleep when I hear afar their whirling
laughter.
They cleave the gloom of dreams, a blinding flame,
Clanging, clanging upon the heart as upon
an anvil.
They come shaking in triumph their long green hair:
They come out of the sea and run shouting
by the shore.
My heart, have you no wisdom thus to despair?
My love, my love, my love, why have you left
me alone?
XXXVI
Я слышу: мощное войско штурмует берег земной,
Гремят колесницы враждебных, буйных морей;
Возничие гордые, покрыты черной броней,
Поводья бросив, бичами хлещут коней.
Их клич боевой несется со всех сторон —
И хохота торжествующего раскат;
Слепящими молниями они разрывают мой сон
И прямо по сердцу, как по наковальне, стучат.
Зеленые длинные гривы они развевают как стяг,
И брызги прибоя взлетают у них из-под ног.
О сердце мое, можно ли мучиться так?
Любовь моя, видишь, как я без тебя одинок?
Пенни за штуку
(1927)
TILLY
He travels after a winter sun,
Urging the cattle along a cold red road,
Calling to them, a voice they know,
He drives his beasts above Cabra.
The voice tells them home is warm.
They moo and make brute music with their hoofs.
He drives them with a flowering branch before him,
Smoke pluming their foreheads.
Boor, bond of the herd,
Tonight stretch full by the fire!
I bleed by the black stream
For my torn bough!
Dublin, 1904
ДОВЕСОК
Кочуя за зимним солнцем вослед,
Он ведет коров по холодной тропе.
Привычным голосом торопя,
Он гонит стадо свое над Каброй.
Знакомый голос сулит им тепло и кров.
Они мычат и топчутся вразнобой.
Он их погоняет цветущей ветвью,
Качается пар над рогами коров.
Сторож стада, беспечный раб,
Ты ночью растянешься у костра…
Я кровью истек у черной реки,
И сломана ветвь моя!
Дублин, 1904
WATCHING THE NEEDLEBOATS
AT SAN SABBA
I heard their young hearts crying
Loveward above the glancing oar
And heard the prairie grasses sighing:
No more, return no more!
О hearts, О sighing grasses,
Vainly your loveblown bannerets mourn!
No more will the wild wind that passes
Return, no more return.
Trieste, 1912
ПРОГУЛОЧНЫЕ ЛОДКИ
В САН-САББА
Я слышал, как, с весел сонных
Стекая, звенит вода,
И слышал в шорохе прерий влюбленных:
Прощай, прощай навсегда!
О юность, трава степная!
Напрасно рвешься прочь, трепеща…
Безумный ветер кричит, улетая:
Прощай, навсегда прощай!
Триест, 1912
A FLOWER GIVEN TO MY DAUGHTER
Frail the white rose and frail are
Her hands that gave
Whose soul is sere and paler
Than time's wan wave.
Rosefrail and fair — yet frailest
A wonder wild
In gentle eyes thou veilest,
My blueveined child.