1913
Жил-был поэт. Да суть не в этом.
Пожалуй, будь себе поэтом.
Но ежли ты к тому еще и сумасброд,
Готовый все отдать за трудовой народ.
Аминь! К какой ты там ни прибегай уловке.
Хоть в сверхэзоповский задрапируйся стих.
Твой жребий предрешен: молодчиков таких
Не гладят по головке.
А между тем поэт, о коем нынче речь,
И не умел себя и не хотел беречь:
Пусть, мол, враги его лютуют, как угодно, —
Он пишет все свободно!
Свободно… до поры.
В один хороший день поэт, как туча, мрачен,
Злым вихрем будучи на улице подхвачен,
Влетел в тартарары!
Загоготали тут вокруг него шайтаны:
«Ну, выворачивай карманы!»
«Живее! — выл старшой. — Подумаешь,]
упрям.
Поудим сами… Стой!.. Съесть хочешь
подзатыльник?
Ой-ой! Держи, держи! Что это? А?.. Будильник?!»
«Ой, бомба! — пятяся к дверям,
Удильщик спал с апломба. —
Ой, бомба!»
* * *
Гремит замок. Упал засов.
Возвращена певцу свобода.
Но возвращения часов
Пришлося ждать ему полгода.
«Будильник! Здравствуй! То-то, брат,
В аду нагнал ты перепугу!»
Поэт будильнику был рад,
Как можно радоваться другу!
А самого уж, глядь, прошиб холодный пот,
И сердце сжалося, как пред лихим ударом:
Будильник явно стал не тот!
В охранке пробыл он недаром!
Хоть развинти, хоть растряси,
Брани его, моли, проси, —
Ну, хоть бы что! Стоит. Ни звука.
«Так вот она какая штука!
Мне за добро ты платишь злом?
Так черт с тобой, ступай на слом.
И без тебя я жил не худо!»
Как вдруг на улице, — о, чудо! —
Положенный в карман, будильник стал стучать,
Но с перерывами. Поэт стал примечать:
Чуть только рядом шпик завьется,
Будильник сразу весь забьется:
«Тик-тик, тик-тик!» —
Гляди, мол, шпик!
Поэт тут со смеху ну прыскать,
Да всюду рыскать.
Да открывать Иуд,
Чтоб после вывесть их на всенародный суд,
Соорудив на эту тему
Поэму!
* * *
Уж до конца скажу, как человек прямой:
Будильник-то ведь — мой!
1913
Благодарю тебя, создатель,
Что я не плут и не предатель,
Не душегуб, не идиот,
Не заскорузлый патриот.
Благодарю тебя, спаситель,
Что дан мне верный «охранитель»
На всех путях, во всех местах.
Что для меня всегда в Крестах
Готова тихая обитель.
1913
Как у попа Ипата
Не борода — лопата.
Расправивший ее оплывшею рукой,
Печальных мужиков намедни
В конце обедни
Поп речью потчевал такой:
«Ох, вижу: в помыслах мирских погрязли все вы
Не богомольцы вы весной.
Все только думки про посевы:
А не побил бы град, а не спалил бы зной.
Почто мятетеся и плачетеся векую?
Бог видит нашу скорбь и всю нужду людскую,
Казня и милуя нас, грешных, поделом.
Не судьи мы господней воле.
Идите же со мною в поле, —
На всходах отпоем молебен всем селом.
И ущедрит вас бог зерном по вашей вере,
И будет хорошо приходу и попу.
С вас много ль надо мне: с копенки по снопу
Аль с закрома по мере».
* * *
Читатель, не мудри и зря не возражай.
Поп линию свою ведет примерно:
Помолится, и будет урожай —
У мужиков? Бог весть! А у попа — наверно.
Полиция не позволила говорить за продолжение стачки, и одного говорившего рабочего стащили за ногу с трибуны.
Из письма рабочего
Хозяин потчует под праздник батраков:
«Я, братцы, не таков,
Чтоб заговаривать вам зубы.
Судьбину вашу — кхе! — я чувствую вполне…
Кому по рюмочке?»
«Да что ж? Хотя бы мне», —
Илья облизывает губы.
«Кто, други, по второй?»
«Да я ж и по второй!»
«Ребята! Аль к вину мне подгонять вас плетью?
Ну, кто по третьей? А?.. Раздуло б вас горой…»
«Да я ж! — кряхтит Илья. — Как третью, так и
третью».
«А как же с праздничком?.. Пропащий, значит,
день?
Аль потрудились бы… кому из вас не лень», —
Вздохнув, умильно речь повел хозяин снова.
«Что ж, братцы, — батракам тут подмигнул Илья, —
Все я да я!
А вы — ни слова!»
* * *
Нет, не совсем то так. Ответ, я знаю, был.
Ответ такой, что наш хозяин взвыл.
И я бы повторить его не прочь, ей-богу,
Но… кто-то дергает за ногу!