1919
Правда-матка
Или — как отличить на фронтах подлинные листовки Демьяна Бедного от белогвардейских подделок под них
Вожу пером, ребятушки, По белому листу. С народом я беседовать Привык начистоту. За словом, сами знаете, Не лезу я в карман, Но не любил я отроду Пускаться на обман. За правду распинаюсь я Уж много-много лет И за словечко каждое Готов держать ответ. Написано — подписано, Читай меня — суди. Любовь и злая ненависть Сплелись в моей груди: Любовь — к народу бедному И ненависть — к панам, К царям, попам, помещикам И всяческим «чинам». За то, что раскрываю я Всю правду бедняку, Меня б дворяне вздернули На первом же суку. Пока же на другой они Пускаются прием: Печатают стишоночки, Набитые враньем. Стишки моею подписью Скрепляют подлецы, Чтоб их вранье за истину Сочли бы простецы. Но с подписью поддельною Уйдешь недалеко. Мои ль стихи иль барские, — Друзья, узнать легко: Одной дороги с Лениным Я с давних пор держусь. Я Красной нашей Армией Гордился и горжусь. Мне дорог каждый искренний И честный большевик. В моем углу два образа: Рабочий и мужик. За строй коммунистический Стоял я и стою. Помещикам, заводчикам — Пощады не даю. Стремясь рассеять знанием Души народной мрак, Я — враг всех бабьих выдумок И всех поповских врак. Как вы, люблю я родину, Но — не рабыню-Русь, Которой помыкала бы Разъевшаяся гнусь. Люблю я Русь народную, Советский вольный край, Где мироедам — места нет, Где труженикам — рай. Еще, друзья, приметою Отмечен я одной: Язык — мое оружие — Он ваш язык родной. Без вывертов, без хитростей, Без вычурных прикрас Всю правду-матку попросту Он скажет в самый раз. Из недр народных мой язык И жизнь и мощь берет. Такой язык не терпит лжи, — Такой язык не врет. У Кривды — голос ласковый, Медовые уста, У Правды — речь укорная, Сурова и проста; У Кривды — сто лазеечек, У Правды — ни одной; У Кривды — путь извилистый, У Правды — путь прямой; В сапожках Кривда в лайковых, А Правда — босиком, — Но за босою Правдою Пойдем мы прямиком!1919
О чёрте
(Новогоднее)
Среди поэтов — я политик, Среди политиков — поэт. Пусть ужасается эстет И пусть меня подобный критик В прах разнесет, мне горя нет. Я, братцы, знаю то, что знаю. Эстету древний мил Парнас, А для меня (верней, для нас) Милее путь к горе Синаю: Парнас есть миф, Синай — закон, И непреложный и суровый. И на парнасский пустозвон Есть у меня в ответ — готовый Свой поэтический канон. Сам государственник Платон, Мудрец, бежалостный к поэтам (За то, что все поэты врут), Со мной бы не был очень крут, Там, где закон: «Вся власть — Советам» Там не без пользы мой свисток, Там я — сверчок неугомонный, Усевшийся на свой законный Неосуждаемый шесток. Пусть я лишь грубый слух пленяю Простых рабочих, мужиков, Я это в честь себе вменяю, Иных не надо мне венков. Вот я поэт какого сорта, И коль деревня видит черта И склонна верить чудесам, То черта вижу я и сам. С детьми язык мой тоже детский, И я, на черта сев верхом. Хлещу его своим стихом. Но: этот черт уже советский; На нем клеймо не адских сфер, А знак «Эс-Де» или «Эс-Эр», И в этом нет большого дива. Про черта речь моя правдива. Где суеверная толпа Покорна голосу попа, Там черт пойдет в попы, в монахи, И я слыхал такие страхи, Как некий черт везде сновал, Вооружась крестом нагрудным, И, промышляя делом блудным, В лесу обитель основал, Вошел в великую известность И, соблазнивши всю окрестность, Потом (для виду) опочил И чин святого получил; С мощами дьявольскими рака, По слухам, и до наших дней, Для душ, не вышедших из мрака, Святыней служит, и пред ней, Под звон призывно колокольный, Народ толпится богомольный. Черт современный поумней. От показного благочестия Его поступки далеки: Он от строки и до строки Прочтет советские «Известия», Все обмозгует, обсосет И, случай выбравши удобный, — Советской власти критик злобный. Иль меньшевистскую несет, Иль чушь эсеровскую порет, А черта черт ли переспорит?! Черт на вранье большой мастак, В речах он красочен и пылок. «Ну ж, дьявол, так его растак!» Его наслушавшись, простак Скребет растерянно затылок: «Куда он только это гнет? Порядки царские клянет, Но и советских знать не хочет. Про всенародные права, Про учредиловку лопочет, А суть выходит такова, Что о буржуях он хлопочет. Кружится просто голова!» И закружится поневоле. Черт — он учен в хорошей школе И не скупится на слова. У черта правило такое: Слова — одно, дела — другое, Но речь про чертовы дела Я отложу ужо на святки. Хоть вероятность и мала, Что речь продолжу я, ребятки. Бумага всех нас подвела: Большие с нею недохватки; В газетах нынче завели Такие строгие порядки, Что я, как рыба на мели, Глотаю воздух и чумею, Теряю сотни острых тем И скоро, кажется, совсем. Чертям на радость, онемею. Пишу сие не наобум. Не дай погибнуть мне, главбум, И заработай полным ходом, — На том кончаю. С Новым годом!