1921
«Вашингтонское разоружение»
(Современная баллада)
В аду прошел тревожный гул Из-за вестей о Вашингтоне, И сам великий Вельзевул Заерзал в ужасе на троне: «Эй, — закричал он, — Асмодей! Ты — черт хитрейший в преисподней. Ты насмотрелся на людей, Служа в их шашнях первой сводней, Ты знаешь, что у них к чему, Ловя оттенки в каждом тоне… Я — понимаешь? — не пойму, Что там творится в Вашингтоне? Кто Хьюз? Святой или дурак, От чьих проектов уши вянут? Впрямь на земле для новых драк Вооружаться перестанут? Иль блеск „гуманнейших“ идей Там служит только для парада?..» «Ол-райт!» — ответил Асмодей И пулей вылетел из ада. Недели не прошло одной, Как, образец натуры пылкой. Плут Асмодей пред Сатаной Предстал с лукавою ухмылкой. «Ну что? С разоруженьем как?» — Владыка ада зубы стиснул. Черт, рожу скорчивши в кулак. Так прямо со смеху и прыснул. И — от стены и до стены — Весь ад сотрясся вдруг от смеха: То мощный хохот Сатаны Встревожил все четыре эха. Все черти, вторя Сатане, Визжа, каталися по аду, И даже грешники в огне — И те смеялись до упаду. А через час в аду — глазей! — Висели (чудо! без изъяна!) Портреты «адовых друзей» — Ллойд-Джорджа, Хьюза и Бриана, Портреты надпись обвела, Вонючей писанная смесью: «Склонился ад за их дела Пред их заслуженною спесью!»1921
Семена
(Из моего детства)
Самовар свистал в три свиста. Торопяся и шаля, Три румяных гимназиста Уплетали кренделя. Чай со сливками любовно Им подсовывала мать. «Вновь проспали! Девять ровно! Надо раньше поднимать! Все поблажкам нет предела!» — Барин ласково гудел. Мать на младшего глядела: «Вася будто похудел… Нету летнего румянца!.,» Состоя при барчуках. Тятька мой три школьных ранца Уж держал в своих руках, А за ним пугливо сзади Я топтался у дверей. Барин снова: «Бога ради, Мать, корми ты их скорей! Вот! — Он к тятьке обернулся. — Сколько нам с детьми хлопот. Из деревни твой вернулся? Разве зимних нет работ? А, с книжонкою мальчишка?! Велики ль его года? Покажи-ка, что за книжка? Подойди ж, дурак, сюда!» Я стоял как деревянный. Тятька подал книгу вмиг. «М-да… Не-кра-сов… Выбор странный!.. Проку что с таких-то книг?! Ну, стишки!.. Ну, о народе!.. Мальчик твой, по существу. Мог бы лучше на заводе Обучаться мастерству!.. Или все мужичьи дети Рвутся выйти в господа?.. И опять же книги эти… Сколько скрыто в них вреда!.. Дай лишь доступ в наше время К их зловредным семенам!!» Тятька скреб смущенно темя: «Что уж, барин!.. Где уж нам!..» Я со страху и печали На ногах стоял едва, А в ушах моих звучали Сладкой музыкой слова:[31] «Ноги босы, грязно тело, И едва прикрыта грудь… Не стыдися! Что за дело? Это многих славных путь. Не без добрых душ на свете — Кто-нибудь свезет в Москву, Будешь в университете — Сон свершится наяву! Там уж поприще широко: Знай работай, да не трусь… Вот за что тебя глубоко Я люблю, родная Русь!»1921
Давно пора
1921
Пугало
(Надпись на памятнике Александру III в Ленинграде)
Мой сын и мой отец при жизни казнены, А я пожал удел посмертного бесславья: Торчу здесь пугалом чугунным для страны, Навеки сбросившей ярмо самодержавья.