Недуг душевный и телесный
Лечил сивухою двойной.
Молчал тяжелый грохот будня,
И лязг железа, и гудки.
Гудели церкви до полудня,
С полудня выли кабаки.
Воскресный «отдых» в оны годы,
Его припомнить — жуть берет.
«Тряхнем-ка, что ль, на все „доходы“!»
«Эх, что заглядывать вперед!»
«Судьба — злодейка, жизнь — копейка!»
«Пойдем, утопим грусть-тоску!»
«Где наше счастье?.. Друг, налей-ка…
Оно в бессрочном отпуску».
Для скорби черной, неотвязной.
Утехой был однообразной
Трактир, дешевый ресторан
Или на площади на грязной
«Простонародный» балаган.
Из потрохов протухших студни…
Участок иль ночлежный дом…
«Как отдохнул?» — «Нельзя паскудней!»
И снова — тягостные будни
С проклятым, каторжным трудом.
Шесть дней, прикованных к машине.
Воскресный «отдых» — снова то ж.
Как наш рабочий отдых ныне
На прежний «отдых» не похож!
Кто мог представить в годы оны
Рабочий отдых наших лет:
Музеи, парки, стадионы,
Театры, музыку, балет.
Все виды радостного спорта,
Парадов мощную красу.
Уют приморского курорта,
Дома для отдыха в лесу!
Рабочий отдых стал культурным
И оздоровленным насквозь.
Вот почему потоком бурным
В стране веселье разлилось.
Вот почему теперь в газете
Мы пишем и в стихах поем.
Что мы — счастливей всех на свете
В труде и в отдыхе своем!
1937
* * *
1938
Стихотворения. 1941-1945
Анка-партизанка
Белорусская песня
Любовались люди Анкой: Нет девчоночки былой, Стала Анка партизанкой, Комсомолкой удалой. Вот она — сидит на танке. Вражий танк. Ее трофей. Шлем, ружье на партизанке, А румянец — до бровей. «Ай да девка!» — «На приметку!» Разговор про Анку был. Анка вызвалась в разведку И пошла во вражий тыл. Не сплошать — одна забота. Шла сторожко, как лиса, Через топкие болота, Через темные леса. Край родной! Он весь ей ведом. Тонок слух. Глаза горят. Через день за Анкой следом Партизанский шел отряд. Подошел к фашистам с тыла. Захватил врагов врасплох. У фашистов кровь застыла. Был конец злодеев плох. «Анка, глянь, летит к танкетке! Бьет по танку!» — «Уй-ю-ю!» «Удала была в разведке, Удалей того — в бою!» Жестока была расплата Славной девушки-бойца За расстрелянного брата, За сожженного отца. За народ, за трудовую Разоренную семью, За страну свою родную, Белоруссию свою!1941
Драй петук!
Баллада
Офицер фашистский роту По-фашистски просвещал, Мародерскую работу Ей на фронте обещал: «Птис ви есть хотель? По-руски Знайте слов немножка штук: Энтен — утки, гензе — гуски, Вместа гуски — драй петук!» Офицер фашистский роту Мародерству обучал, Не смягчая ни на йоту Основных его начал: «Мародерство есть без шутки Блакароднейший наук. Гензе — гуски, энтен — утки, Вместа гуски — драй петук! Грабьте птис в любой колхоза. Птис во всех дворах гуляйт. Всех мужик пугайт с угроза. Не боится? Застреляйт! Змело требовайт закуски, Виривайт ее из рук. Энтен — утки, гензе — гуски, Вместа гуски — драй петук!» Но советская пехота Немцев встретила на честь: Полегла почти вся рота, Остальным хотелось есть, Отощалые желудки Натерпелись адских мук. Гензе — гуски, энтен — утки, Вместа гуски — драй петук! Ворвалися мародеры В украинское село. А «по-руски» разговоры Позабыли, как назло. Кто-то вдруг припомнил фразу После дьявольских потуг. По дворам фашисты сразу Заорали: «Драй петук!» Ели, пили, веселились… Сном закончив пьяный пир, В ту же ночь переселились Немцы все в загробный мир. Партизаны, из засады Налетев, как сонных мух, Их избили без пощады: «Вот вам, гады, Драй петук!» В Киле, в Гамбурге, в Берлине Слез не выплакать очам. Мародеров семьи ныне С дрожью слышат по ночам: Кто-то дверь легонько тронет, Постучится — тук, тук, тук! И всю ночь надрывно стонет: «Драй петук!.. Драй петук!.. Драй петук!..»