* * *
Что не жгучая крапивушка
В огороде жгется, колется —
Изожгла мне сердце бедное
Свекровь-матушка попреками.
«Как у сына-то у нашего
Есть с одежею два короба,
А тебя-то взяли бедную.
Взяли бедную, что голую».
Что ни шаг — руганье, выговор;
Что ни шаг — попреки бедностью:
Точно силой навязалась я
На их шею, горемычная.
От житья такого горького
Поневоле очи всплачутся.
Потемнеет лицо белое,
Точно ноченька осенняя.
И стоишь молчишь, ни слова ты,—
Только сердце надрывается,
Только горе закипит в груди
И слезами оно скажется.
* * *
В зеленом саду соловушка
Звонкой песней заливается;
У меня, у молодешеньки,
Сердце грустью надрывается.
Знать, тогда мне, когда поп крестил
Вышла доля несчастливая,
Потому что вся я в матушку
Уродилася красивая.
И росла у ней да нежилась
Я на воле одинешенька;
Богачи, купцы проезжие,
Звали все меня хорошенькой.
Мое личико румяное
Красной зорькой разгоралося,
И косою моей русою
Вся деревня любовалася.
Да сгубил меня мой батюшка.
Выдал замуж за богатого.
На житье отдал на горькое
За седого, бородатого.
Не живу я с ним, а мучаюсь;
Сердце горем надрывается.
Не водою лицо белое,
А слезами умывается.
Что богатство мне без радости?
Без любви душа измаялась.
Без поры-то я, без времени,
Молодешенька, состарилась!
* * *
Сговорился батюшка с матушкою
Меня замуж отдать за немилого.
Старика безобразного, хилого,
Убегла и туманною ночкою.
Убегла к бобылю одинокому.
К пареньку моему черноокому
Я открыла ему горе лютое,
Крепко к груди его прижималася,
Его белым лицом любовалася.
Он сказал: «Выходи за богатого;
Изведем мы его, повенчаемся —
И тогда-то с тобой нагуляемся».
Я тогда с стариком повенчалася,—
День-деньской его грызла, бранила я,
Наконец старика отравила я.
Вышла замуж за парня я милого,—
Не нашла только долю желанную,
Совесть мучит меня, окаянную.
Все мне прежний мой муж представляется,
Чуть прикрытый рубашкой дырявою,
И грозится рукою костлявою.
Ночь не сплю я, дрожу, что осинушка,—
Все мерещится чья-то косматая
Голова мне и шепчет: «Проклятая!»
***
(Из Т. Шевченко)
Жди, вернусь я из похода,—
Мне гусар сказал,
Я ждала, ждала, все нету,—
Нет его, пропал.
Что ж о нем я так тоскую
И себя гублю?
За кафтан короткий, что ли,
Я его люблю?
Иль за то, что ус он черный
В кольца завивал?
Иль за то, что милой Машей
Часто называл?
Нет, не та моя кручина,—
Жить мне тяжело:
Как я выйду, покажуся
Из избы в село —
Все смеются надо мною,
Замуж не берут,
И на улице гусаркой
Девицу зовут.
Удалой
Перед воеводу
С грозными очами
Молодец удалый
Приведен слугами.
Он для всех проезжих
Страшной был грозою:
Грабил по дорогам
Смелою рукою.
Долго воевода
Взять его старался,
Наконец удалый
Молодец попался.
Перед воеводу
С грозными очами
Приведен он, скован
Крепкими цепями.
Плисовая куртка
С плеч его свалилась,
Над высокой грудью
Буйная склонилась.
По груди из раны
Кровь течет струею,—
Знать, что не дешевой
Куплен он ценою.
Грозно удалому
Молвил воевода:
«Сказывай, какого.
Молодец, ты рода?
Мать, отец кто были.
Что тебя вскормили,
Удальству, разбою
Рано научили?
Говори, сознайся
Ты передо мною:
Много ли удалых
Грабило с тобою?
Говори мне прямо.
Говори открыто.
Где твое богатство
Спрятано, зарыто?»
Перед воеводой
С грозными очами
Молодец удалый
Вдруг встряхнул кудрями.
Смело он рукою
Кудри расправляет.
Воеводе бойкой
Речью отвечает:
«Темный лес — отец мой.
Ночь — мне мать родная,
Удальству учила
Воля дорогая.
У меня удалых
Было только трое,
Что мне помогали
В грабеже, разбое.
Первый мой удалый —
Нож остроточеный.
А второй — тяжелый
Мой кистень граненый.
Третий мой удалый
По полю гуляет:
Он ездою быстрой
Ветер обгоняет.
С ними я в глухую
Ночку потешался —
Смело по дорогам
Грабил, не боялся.
Где ж мое богатство
Спрятано, хранится —
Этого тебе уж,
Видно, не добиться!»
Грозно воевода
Засверкал очами,
И зовет он громко
Стражу с палачами.
Два столба дубовых
Им велит поставить
Да покрепче петлю
Из пеньки исправить.
Сделано, готово;
Стража ждет и ходит
И к столбам дубовым
Молодца подводит.
Молодец не вздрогнет.
Не промолвит слова.
Грозный воевода
Спрашивает снова:
«Слушай же меня ты.
Молодец удалый:
Где твое богатство?
Расскажи, пожалуй.
Верь ты мне, клянуся
Здесь, при всем народе,—
Дам тебе я волю,
Будешь на свободе.
Если хочешь воли.
Расскажи, не мешкай!»
И промолвил громко
Молодец с усмешкой:
«Рассказать нетрудно.
Слушай, да не кайся,
И моим заветным
Кладом разживайся!
Все мое богатство —
Можно побожиться —
В тереме высоком
У тебя хранится.
Ты сердечной тайны
Жениной не знаешь
И мое богатство
Крепко сберегаешь.
Ты ходил в походы,
Воевал с врагами —
Я с твоей женою
Пировал ночами.
Весело я с нею
Проводил те ночи,
Целовал уста ей.
Целовал ей очи…»
Правеж
Зимний день. В холодном блеске
Солнце тусклое встает.
На широком перекрестке
Собрался толпой народ.
У Можайского Николы
Церковь взломана, грабеж
Учинен на много тысяч;
Ждут, назначен тут правеж.
Уж палач широкоплечий
Ходит с плетью, дела ждет.
Вот, гремя железной цепью.
Добрый молодец идет.
Подошел, тряхнул кудрями.
Бойко вышел наперед,
К палачу подходит смело,—
Бровь над глазом не моргнет.
Шубу прочь, долой рубаху,
На кобылу малый лег…
И палач стянул ремнями
Тело крепко поперек.
Сносит молодец удары.
Из-под плети кровь, ручьем…
— Эх, напрасно погибаю,—
Не виновен в деле том!
Не виновен, — церкви божьей
Я не грабил никогда…