Навевают стрелы 'от моря
На могучий полк князя Игоря.
Стоном-стонет и гудит земля;
Реки мутно в берегах текут;
С поля п'ороси снимаются;
Знамена шумят - и половцы
Идут 'от Дону, 'от моря, от всех сторон.
Отступили полки русские…
Дети вражьи оцепили степи криками,.
Наши витязи щитами ли багряными.
Яр-тур Всеволод! Ты впереди стоишь!
Прыщешь стрелами на воинов,
О шеломы их гремишь мечом булатным…
А куда, ребята, Тур скакал,
Где на туре золотой шелом посвечивал,
Там легли горою головы,
А шеломы вражии аварские
Поразбиты саблями калеными
От тебя ли, яр-тур Всеволод!
Да и что ему, ребята, головы жалеть,
Коль забыл он жизнь почесную,
И Чернигов, и отцовский золотой престол,
И своей хозяйки милыя,
Красной Глебовны, обычаи и свычаи!
Протекали века Траяновы;
Миновали лета Ярославвовы;
Полегли полки Олега Святославовича.
Тот Олег ковал крамолу лезвием меча,
Сыпал стрелы по родной земле
И во Тмутаракань-граде в стремена вступил;
Звон его слыхал и Всеволод,
Ярослава-князя мощный сын,
А Владимир во Чернигове
По утрам уши закладывал;
А Бориса Вячеславича
Заманила слава к гибели
И на конский зелен'ой ковер
Уложила князя храброго
За обиду за Олегову.
Да как с той же со Каялы Святополк велел
На венгерских иноходцах увезти отца
Ко святой Софии Киевской.
Втопор'ы-то, при Олеге Гориславиче
Засевались и росли одни усобицы,
Гибла жизнь Даждь-божья племени,
И в таких крамолах княжеских
Коротали люди весь свой век.
Втапоры-то на святой Руси
Не покрикивали пахари.
Только в'ороны, на трупах сидя, каркали,
Да скликались галки на кормы лететь.
То бывало в прежние усобицы,
А такой рати не слыхано:
Спозаранок и до вечера,
А со вечера-то до свету
Кален'ые стрелы сыплются,
По шеломам сабли прыгают,
И стальные копья ломятся
Средь поля незнакомого,
Средь той земли Половецкия.
Почернела земля под копытами,
Вся костями была позасеяна,
Вся улита кровью алою, -
И взошел посев тоскою на святую Русь.
Чт'о шумит-звенит на свет-заре утренней?
Игорь-князь свои полки ворочает,
Мила брата Всеволода жалеючи.
Бились день, другой билися,
А к полудню-то на третий день
Пали стяги князя Игоря.
Тут, на береге Каял-реки,
Оба брата разлучилися,
Тут вина не стало более кровавого,
Тут покончили пирушку наши витязи:
Напоили сватов д'опьяна
И легли на землю Русскую…
Прилегла трава от жалости,
И с тоской к земле пригнулось дерево…
Подошло, ребята, время невеселое,
И пустыней сила призакрылася;
Заленла обида горькая
В силы пламени Даждь-божьего,
Стала девою на землю на Траянову,
Лебедиными крылами расплескалася
На синем на море, 'у Дону:
Пробудила время смутное.
А князья-то позабыли брань на в'орогов,
А затем, что брату молвил брат:
"То мое и это вот опять мое! "
Повели князья про малость речь великую,
А неверные со всех сторон с победами
Приходили в землю Русскую.
Ох, далеко залетел сок'ол,
Загоняючи птиц н'а море!
А уж Игорева п'олку воскресить нельзя.
Крикнул Карна ему вслед, и Жля
Наскочил на землю Русскую,
Из рогов каленых полымя бросаючи.
Зарыдали жены русские, возг'оворив:
"Как милых-то лад ни мыслию нам осмыслити,
Ни заветной думой сдумати,
Ни очами их завидети,
А не то что златом-серебром побрякивать! "
Застонал, ребята, Киев под невзгодою,
А Чернигов под напастями,
И тоска всю землю Русскую
Поняла, чт'о воды полые.
А князья ковали сами на себя беду,
И поганый ворог рыскал по святой Руси,
Со двора по белке подать собираючи.
Так-то храбрые Святславичи,
Игорь с Всеволодом, худую славу подняли:
Знать, задаром уложил ее
Их отец, Святслав, князь Киевский,
Тот ли грозный и великий князь.
Был грозой: своей дружиной сильною
Да мечами ли булатными
Страх нагнал на землю половецкую:
Притоптал он холмы с оврагами,
Возмутил он реки со озерами,
А Кобяка нечестивого,
Словно вихорь, вырвал из л'уки морской,
Из полков великих половецких, -
И упал Кобяк во стольном граде Киеве,
В светлой гриднице Святославовой.
Там и немцы со венедцами,
Там и греки со моравами
Поют славу Святославову
И поносят князя Игоря, -
А за то, что силу русскую
Погрузил на дно Каял-реки
И ту реку половецкую
Позасыпал русским золотом.
Тут князь Игорь из седла из золоченого
Пересел в седло кощеево…
Городские стены понасупились,
И веселье призатихнуло.
Святославу снился смутный сон.
"Будто я в горах под Киевом, -
Говорит он: - будто в эту ночь
Одевали меня с вечера
На кровати на тесовой черной ризою:
Подносили зелено вино,
А вино-то с зельем смешано…
Будто тощими колчанами
Мне на грудь и з грозных раковин
Крупный жемчуг сыпали… и нежили…
Будто доски все без матицы
В златоверхом тереме…
Будто всю ночь с вечера прокаркали
На лугу у Пленска вражьи вороны,
Залетали в дебрь Кисанову,
И никак мне не согнать их к морю синему".
А бояре говорят ему:
"Князь! печаль заполнила ум,
Оттого, что оба сокола
Отлетели с золота престола отчего
Поискать Тмутаракань вдвоем,
Аль испить шеломом из Дону,
И что тем ли сизым соколам
Обрубили крылья половцы
И в железа их опутали.
(Наступила тьма на третий день:
Оба солнышка померкнули,
И погасли два столпа багряные;
С ними оба молодые месяца,
Святослав с Олегом, тьмой покрылися.)
На Каял-реке затмился свет;
По Руси метнулись половцы,
Словно барсов лютый выводок,
Потопили Русь в синем море
И придали хану буйство превеликое.
На хвалу хула поднялася,
А нужда на волю-вольную,
И повергнулся див на землю
Вот и готские красные девицы
Запевают на береге 'у моря:
Русским золотом звенят они
И поют про время Бусово,
Шароканю месть лелеючи,
А уж нам, твоей дружине нет веселия.
Втапоры Святслав великий князь
Золотое слово выронил:
Со слезами его слово было смешано.
И сказал он: "Ох, племянники -
Игорь с Всевлодом! Не в пору вы
Стали землю половецкую
Сокрушать мечами, славы ищучи:
Одолели вы нечестием
И нечестием поганую кровь пролили.
Ваше сердце, в буйстве закаленное,
Сталью крепкою заковано…
Посмеялись вы над сединой моей!
Я не вижу власти сильного:
Многовоев Ярослава, брата милого,
Со черниговскими былями.
(Со Могутами, с Татранами, с Шельбирами,
Со Топчаками, с Ревугами, с Ольберами.)
Без щитов, с одним лишь засапожником,
Разгоняют они громким криком ворогов,
Возвещая славу прадедов.
Но вы молвили: "Мы сами помужаемся,
Сами славой прошлой раздобудемся,
Сами славой будущей поделимся! " -
Разве диво, братцы, старику помолодеть?
Коли сокол поднимается,
Отбивает он с налету птиц
И не даст в обтду своего гнезда.
Да беда: князья не в помощь мне!
Подошла година смутная…
Вон Ромны кричат под саблей половецкою,
А Владимир-князь под ранами;
Сыну Глебу - печаль-тоска! "
Князь великий Всеволод! Не мыслию
Перенесться тебе издали,
Поберечь отцовский золотой престол.
Можешь ты разбрызгать Волгу веслами,
Можешь вылить Дон шеломами…
По ногате при тебе была бы пленница,
По резане бы и пленник был,
А затем, что можешь ты стрелять