И вековечно не замрет
Над нею отзвук песни, -
Пока господь не воззовет:
"Встань, Лазарь, и воскресни! "
(22 июля 1860 г.)
"Друг мой добрый!…"
Друг мой добрый! Пойдем мы с тобой на балкон,
Поглядим на осенний, седой небосклон -
Ни звезды нет на небе, и только березы
Отряхают с листочков предсмертный свой сон,
Верно, знают, что им посулил уже он -
Морозы.
Верно, знают… Пускай их!.. А знаем ли мы,
Что дождемся, и скоро, с тобою зимы,
Что уж осень осыпала вешние грезы,
Словно желтые листья с берез и, немы,
Звезды капают с неба нам в душу сквозь тьмы,
Что слезы.
Только нет, ты не верь мне, не верь же ты мне:
Я болен и брежу в горячечном сне,
И гремят мне, и слышатся давние грозы…
Но вот ты улыбнулась, я верю весне -
И опять запылают листочки в игле
У розы.
Все взяла… Да зачем же, - сама пореши, -
Ты не вырвала вон из моей из души
Занозы?
(30 августа 1860 г.)
(Взгляните на лилии)
В то миг, в полуночь ту таинственную мая,
Когда все расцветет, весной благоухая,
И каждый миг твердит: "Лови меня, лови! ",
Когда дрожит звезда на небе от любви
И голубой глазок фиалка раскрывает,
Не зная - где она, не зная - что она,
Не зная, что есть жизнь, полуночь и весна,
И кто - то, с небеси, цветочки поливает, -
Ты знаешь ли, Люба, я думаю о чем?
Я думаю, что - да: сионские одежды
Даются лилии единой - не царю
Еврейскому: что вешнюю зарю
Встречают вешний взор и вешнии надежды;
Что мудрость, вера - все, чемв жилах бьется кровь, -
В любви, неведущей, что в мире есть любовь.
(17 сентября 1860 г.)
НИКОЛАЮ СТЕПАНОВИЧУ КУРОЧКИНУ
Я люблю в вас не врача,
Не хвалю, что честно лечите,
Что рецептами сплеча
Никого не искалечите.
Я люблю в вас смелость дум,
Руку дружественно-твердую,
И пытливо-гордый ум,
И борьбу с невзгодой гордую.
6 декабря 1860 г.
ЗНАЕШЬ ЛИ, ЮЛЕНЬКА
(Юлии Ивановне Липининой)
Знаешь ли, Юленька, что мне недавно приснилося?..
Будто живется опять мне, как смолоду жилося;
Будто мне на сердце веет бывалыми веснами:
Просекой, дачкой, подснежником, хмурыми соснами,
Талыми зорьками, пеночкой, Невкой, березами,
Нашими детскими… нет! - уж не детскими грезами!
Нет!.. уже что-то тревожно в груди колотилося…
Знаешь ли, Юленька?.. глупо!.. А все же приснилося…
1860
ОБЛАКА
(из альбома)
Светло, цветно, легко, нарядно,
Дивяся собственной красе,
Любовно-близко и отрадно
По небу вы плывете все.
Взглянуть на вас - тоска и мука…
Вы рядом, жизнь вам весела…
Но вот, не менее светла,
Разоблачила вас наука
И вашу долю приняла:
Одни - вы плаваете низко,
Другие - ох, как высоко -
И то, что кажется так близко,
Быть может, очень далеко…
1860
БАРАШКИ
По Неве встают барашки;
Ялик ходит - ходенем…
Что вы, белые бедняжки,
Из чего вы и о чем?
Вас теперь насильно гонит
Ветер с запада… чужой…
Но он вам голов не склонит,
Как родимый, озерной.
Не согреет он вас летом,
Алой зорькой не блеснет,
Да и липовым то цветом
С моря вас не уберет.
Что ж вы, глупенькое стадо,
Испугалися-то зря?
Там и запада не надо,
Где восточная заря.
Где невзгода - уж не горе,
Где восстал от сна народ,
Где и озеро, что море,
Гонит вас: "Вперед, вперед! "
1860
ДЫМ
Ох, холодно!.. Жаль, градусника нету…
А у меня, с заутрени, мороз
На стекла набросал гирлянды белых роз,
И все - одна в одну - как есть, по трафарету.
И все - одна в одну - под небом голубым,
Все трубы в небеса струят посильный дым.
И засмотрелся я на них сегодня…
Трубы!
Все оглянул я вас и думал: "Люди грубы:
Твердят им мелочность и гордость свысока,
Что жизнь юдольная ничтожна и низка,
И вообще, внизу низка у жизни тропка.
О трубы!.. Не понять не зябшим, что есть топка,
Что на земле она, но что порой и дым
Летит, о господи, под небом голубым
И - может быть - горе рассказывает что-то.
Быть может… "
Вот и я, пиитом чердачка,
Столицу обозрел, конечно, свысока
И видел я: Нева, и крепость, и Исакий,
И академия, и мост через Неву,
И стрелка с биржею, и то, что видит всякий,
Побывший в Питере, во сне иль наяву…
Я "питерщик" вполне… На Питере съел зубы:
Затем и говорят со мною даже трубы,
И дымом говорят.
"Вот, - говорит одна,: -
Вы, сударь, видите, что я совсем бедна,
Что истопель принес мне дворник за послугу…
Да как же к празднику не угодить друг другу? "
"Ариша! - говорю я мысленно трубе: -
Жила бы ты себе у батюшки в избе,
Доила бы коров, купалась под Купало
И…"
Только из трубы дым по ветру умчало…
Но пристально за ним я по ветру смотрю:
Он обнялся с другим..
"Ариша! - говорю: -
Как раз туда! Для нас чернорабочих братий,
Там постлан целый ряд фланелевых кроватей:
Там есть и доктора, там есть и фельдшера:
Там, помнишь, родила Марфушина сестра?..
И померла…"
Бежит родоприимный дым,
Стеляся саваном под небом голубым…
А рядом - черный дым, как с чумного погоста,
Как с погребального потухшего костра,
Где зараженных жгли с полночи до утра,
Да, заживо здесь жгут, под шумный возглас тоста
Безумных юношей…
И вьется чумный дым,
Ехидною клубясь под небом голубым,
С собою унося весь пепел лицемерья
Перед природою, обмана чувств, безверья -
И радужных бумажек…
Вот валит
Дым тучей; где-то здесь - недалеко горит.
Кто погорел - бедняк или богатый?
Что вспыхнуло - лачуга иль палаты?..
Иль просто занялись сарай и сеновал?
Иль пламя охватить готово весь квартал?
Не знаю… Пусть горит: быть может, и сгорело
В пожаре темное и казусное дело…
Вот мерной сотней труб строений длинный ряд
Дымится, окаймив широкий плац-парад,
И за колонною подвижная колонна,
Волнуяся, идет на приступ небосклона,
И кажется в дыму сомкнулися штыки…
Вот жиденькой и седенькой кудрей
Завился дым в глазури голубой…
Одним-один дрожит, согбенный, над камином
Сановник отставной, томим чиновным сплином.
Давно ли, кажется, в приемной у него
Просители пороги обивали?
И целые часы почтительно зевали,
В надежде встретить взор орлиный самого?
Давно ли важен, горд и величав по месту,
Он мог рассчитыват на каждую невесту
И твердо сознавал, что каждой будет мил?
Но он себя берег и браком не спешил…
Да для чего ему и торопиться было,
Когда по нем у стольких сердце ныло,
Когда у Кларочки, иль Фанни, столько раз
Сверкали молнии из томных глаз!
Давно ли? - А теперь фортуна изменила,
И Кларочка свой взор с насмешкой отвратила…
Коварная судьба все разом отняла -
И вот, уж под судом за добрые дела,
Покинутый, больной, дрожит перед камином
Сановник отставной, томим чиновным сплином.
Перед камином же задумалась и ты…
Кругом тебя ковры, и бронза, и цветы,