Молился так мой отрок хилый,
Ко мне склонясь,
А я сказал: «О, мальчик милый,
Живи, смеясь…
Улыбка вечности подруга.
И может быть,
И может быть, лишь для досуга
Вьют парки нить».
1910 г.
16 мая
Крик ворона
Крику ворона дол внемлет
Струнной речи старика
Взглядом осени река
Тихий брег волной объемлет.
Что я слышу увещанье
Иль пророчество небес,
Чуждый голосу чудес,
Как найду тебе названье.
Ворон в небе отдаленном
Оком осени позвал,
Древним выкриком назвал
Тайны рун векам спаленным.
Неподвижные курганы —
Поля ветхого жильцы —
Вы, прошедшего чтецы,
Чародейной жизни враны.
1910 г.
24 июля
Девический колчан
Л.С. Ильяшенко
Я бы не стал немного веселее
Когда б не вспомнил юношеский стан.
Я бы не верил сломанным устам
У статуи заброшенной аллеи,
Когда бы бронзовый фонтан
Не рос стеблем струи живее.
<1916>
«Разбит цемент и трещина бассейна…»
Разбит цемент и трещина бассейна
Открыла путь упорному стволу,
И где вода для жаждущих спасенья
Несла дорогу, там стрелу
Растит зеленое колено.
<1916>
Приложение
Давид Бурлюк. Стихотворения из сборника «Садок судей». Ранняя редакция*
Op. 1.
Скользи своей стезей алмазный
Неиссякаемый каскад
На берегу живу я праздный
И ток твой возлюбить я рад
Давно принял честную схиму
И до конца каноны треб
Постигши смерть с восторгом приму
Как враном принесенный хлеб
Вокруг взнсслися остро скалы
Вершины их венчаны льдом
В вечерний час хранят опалы
Когда уж темен скудный дом
Я полюбил святые книги
В них жизнь моя немая цель
Они полезные вериги
Для духа в праздности недель
И пусть к ночи стекло наяды
Колеблят легкие перстом
Храню единые услады
В моем забвении пустом.
Op. 2. Щастье циника
Шумящее весеннее убранство
Единый миг затерянный цветах
Напрасно ждешь живое постоянство
Струящихся быстро бегущих снах
Изменно все и вероломны своды
Тебя сокрывшие от хлада льдистых бурь
Везде во всем красивость шаткой моды
Ах циник щастлив ты иди и каламбурь.
Op. 3. Затворник
Молчать возможно лишь в пещере
Там красный крик таить
Спасаться углубленной вере
Кратеры смерти пить
Книг запыленных переплеты
Как быстро мчатся корабли
И окрыляются полеты
От замурованной земли.
Op. 4.
Родился в доме день туманный
И жизнь туманна вся
Ношу венец случайно данный
Над бездной ужасов скользя
Так пешеход так злой калека
Косит на радостных детей
И зла над юностью опека
Случайной спутницей своей
Грозит глазам весело людным
Зеленым ивиным ветвям
И путь безрадостный и трудный
Влачит уныло по полям.
Op. 5.
Упало солнце в кровь заката
К восторгам дня нам нет возврата
Лишь облаков вечерних дым
Восходит горестно над ним
И если кто сейчас умрет
Над тем уж солнце не взойдет
Лишь облаков вечерних дым
Воспрянет горестно над ним.
Op. 6.
На миг один владел тобою
Золотоокою младой
И холод бородой седою
Вот придушил своей бедой
Уста навек сомкнул бледнея
Стекать глазам он приказал
И зубы (белая аллея)
На череп страшный нанизал
Откроешь вежды не поверю
Твой смех завял навек
И я умру под этой дверью
Найдет бродячий человек
Склеп занесен свистящим снегом
Как груди милой белизной
Копыто оглашает бегом
Забытый путь свой путь родной
Проскачет мимо усмехнется
Сук траур путь из серебра
Подкова тяжкая сорвется
Крошится льдистая кора.
Бегущие украдкою часы