1914
Казань
«Поля черны, поля темны…»
Поля черны, поля темны
Влеки влеки шипящим паром.
Прижмись доскам гробовым нарам —
Часы протяжны и грустны.
Какой угрюмый полустанок
Проклятый остров средь морей,
Несчастный каторжник приманок,
Бегущий зоркости дверей.
Плывет коптящий стеарин,
Вокруг безмерная Россия,
Необозначенный Мессия
Еще не созданных годин.
1912 г.
«Ведь только шесть часов…»
Марии Петровне Лентуловой
Ведь только шесть часов.
Пустынно, холодно, туман.
Едва звонки доносятся из мглы
И гулы грубые рабочих голосов
Еще не смяты складки ночи ран,
Улыбки утренни так некрасиво злы —
Ведь только шесть часов.
Вы нежная в постели,
Зажавши ручку беленьких колен,
Благоуханный свой лелеете альков
Девичьих снов лазури райской мели
Снеговых простыней закрепощенный плен
Ведь только шесть часов
Неужто Вы!.. и эту пору здесь……?!..
Оснежились туман
Прозрачные глаза ресниц пушистых лес,
Несущие непозабытость снов,
Слегка продрогший и смятенный стан.
Да!.. Утренний всему виной экспресс.
Мотор на рельсах высится громадой.
Хрип содрогает членов тонких сталь.
А!.. это он Вас пробудил так рано,
Я понял все: его свирепости вы телом хрупким рады,
Он увлечет Эвропу Века даль
Среди рассветного тумана.
Железнодорожный свисток
I
Вы живете днем и ночью
Нет покоя, нет покоя.
Вспоминая долю волчью
Мчитесь мимо воя воя.
Ваша жизнь проходит беге
Мимо дали, люди мимо
Где приюты, где ночлеги?
Ваша жизнь неутомима…
Чтя одну суровость стрелку,
Поклоняясь станций чину
Колесе играйте белку
Мчите женщине мужчину
II
Поля, Снега, Столбы и Струны
Громадных телеграфных скрипок
Ночной омлечены туман
Жестокохладный Океан
Взметает белые буруны
Извивноугловат и липок
Взмахнула медь мечом три раза
Прищуренных огней сединах.
Ползем вперед. Змея. Осел.
Мы животе часов приказа
На января покойных льдинах
Среди российских скудных сел.
Из сборника «Четыре птицы» (1916)*
Цикл «Катафалкотанц»*
Пусть свиньи топчут
побежденного рыцаря!
Comme un nageur que
poursuit un requin.
Осень 1915 г.
Хор блудниц
Мы всегда тяготели ко злу,
Завивая свой танец нескромный,
Собирался роще укромной,
Поклонялись любовно козлу.
И носили извивы одежд,
Штоб греховней была сокровенность,
Для блудящевзыскующих вежд
Нежноформ обольщающих пенность —
(Не луны замерзающий луч)
И не мрамор блестяще каррарский
Исступленною страстью тягуч
Тетивы сухожилья татарской.
Остролоктных угольники рук,
Ненасытность и ласк и свиваний —
Жгучепламенный розовый круг,
Что охочей, длинней и желанней…
Мы всегда прибегали козлу,
Распустив свои длинные косы
И нас жалили жадные осы,
Припадавших истоме ко злу.