Плевок в небо
Op. 8.
Плюну, плюну в небо —
Потушу звезду; соберемся, вместе
Плюнем… Сможем солнце погасить!..
Так кричал пропойца, выйдя из подвала
Полный пива мутного бурдой, полный буднем,
Полный злобой,
И заразой,
И бедой…
Мысли в вагоне американского экспресса
Op. 12.
Запах кокса мне напомнил
Древних рощ, сгоревших, травы,
Сумрак синий, очерк томный,
Где катилось это славы,
* * *
Ветер рыка древних чудищ
Многоногих и крылатых,
Рыбоптиц, безмерных утищ,
Что воде вились горбато,
Что вдыхали ароматы
Лепестков цветов громадных.
Запах яда, холод мяты
И грибов пыленье смрадных,
То, что было в те эпохи,
Где природа в юни пьяной
Расплывалась жарко в похоть
Рассыпалась в щедри рьяной…
Без конца и без предела
Раздавала жизнь гигантам,
Что свое кормили тело
В листьях леса-фолианта;
Что не знали праздных мыслей,
А живя одним инстинктом
Для анализа не кисли
И себя не звали винтиком…
Что живя цветным размахом,
Густо множились в болоте,
В жирной, теплой сонной влаге
Оставляя нечистоты…
* * *
Я теперь сижу в вагоне
Янки дымного экспресса.
Запах угля мне напомнил
Эти были древнелеса,
Где не знали человека
И его идей крылатых,
И о том, что есть омега
После альфы дней, зажатых
В уголь, нефть, — летящих в дымы
Пассажирского экспресса
Над деревьями, седыми
От цветов весеннетеста.
1929
Из раздела «Эрекция бодрости»
«Поэт должен отражать словно зеркало все мысли…»
Op. 1.
Поэт должен отражать словно зеркало все мысли
В этом сила в этом стать что в судьбе его нависли…
Сколько книжек глупых злых напечатано в прошедшем
Точно разум знавший вывих
Иль поэт с ума сошедший я теперь пришел
Дать вам знать что надо править чтоб по-новому сверстать
Строки где стоять мы в праве только жизнь и только то
Что понятно миллионам.
Равенство всех
Op. 4.
Я презираю всех богатых и бедным друг;
Сторонник деревянной хаты и недруг слуг;
Я презираю всех, копящих злато
И собственность объявших как Кащей…
Мне близок нищеты творящий атом..
Тарелка каши, миска щей…
Ценю; пасти овечье стадо родных горах
И быть кочующим номадом, чужих мирах…
Мечтаю я о годе недалеком, весь мир когда —
Великом равенстве, по замыслу пророков,
Пребудет навсегда…
1929
Все должны работать
Op. 6.
Настанет день, когда станку
Все, все пойдут без исключенья!
Труд будет видом развлеченья,
Доступным девушке и старику;
Всего лишь два часа или четыре
В хрустальных камерах займется футурин
Какой-нибудь там циркуль растопырит
или с золой смешает глицерин.
А иногда веселым футуринкам
Прикажут рвать цветы иль бабочек ловить
И здесь тогда напомнится старинка,
с прошедшим днем совьется нить…
И к ним опять, как в древние эпохи
Сберегутся фавны, станут дев ловить
И на лугу опять запляшет похоть
Простейшее — как кушать или пить.
Из раздела «Титьки родины»*
«Как склянки с опиумом башни…»
Op. 2.
Как склянки с опиумом башни
Вокруг Кремля столпились рядом
Всяк очарован их вчерашним
Столетий выспренним нарядом
По ним сегодня брызги стали
Царизма в хрусте скорлупа
«Тьмы» Эдигеевы видали
Здесь коммунистская толпа!
Москва небоскребная
Op. 3.
На красной будет небоскреб
Еще при Пушкине твердили
Когда попы клеймили лоб
И крестный ход по златопыли.
В Москве построим небоскреб
Мечтой ползли при Николае
Когда свободы крепкий гроб
Тонул в дворянском мерзко-лае…
Смотрите выкусите нате
Гигант растет поспешно, бойко
Линкольны сняв штаны в сенате
Безынтересны боле;
Все интересы ныне в — стройке.