Сума, возле Кобэ
Пир
У нищего пир
Из канавы банан
Под грохоты лир
Вынимает стакан
Под блеск карнавала
Открыто забрало
Вот караван
Из Формозы
Далекий Тайван
Туберозы
(Безморозный)
Токио
Распластанный у океана
Над грязной лужей круглобухты
Крыш черепицами, в тумане,
Чаруешь вечно гулом слух ты.
Иокогама
«Доволен, рад Японией…»
Доволен, рад Японией
И имя дал я: «пони» ей!
«Она живет прибрежном доме…»
Она живет прибрежном доме,
Где ветр соленый дует с дюн
Где сказок будто в толстом томе
И луч рассветный свеж и юн.
Дом весь построен из обломков
Нырявших в море кораблей
И на призыв ее потомков
Ползут признания зверей
Щитом покрытых, белотелых
Которым плавно жизненить
Различных стран жестокосмелых
Где страсти бесконечна прыть
Она гуляет возле дома
Где тайна охраняет колб
Содомский грех, пожар Содома
Рискуя обратиться в столб.
1920–1931
Иокогама — Нью-Йорк
Рикша
На каждом здесь шагу:
Стараюсь и бегу!
Пылен взмылен желтый рикша[44]
Он везет почти задаром
Его икрам не велик шар
Шар земной овитый паром.
Что трамвай, полет биплана
Ход экспресса! — Рикши жилы
Пассажира тянут плавно
Пробегая далей мили.
Взмылен пылен высох рикша
Но родными скакунами
От рождений злых излишка,
Хоть тому поверить странно,
Не оставлю я меж нами,
Здесь гордятся в этих странах.
1920 г. Осень
«Один сидит суровый миной…» (набросок)
Один сидит суровый миной,
Газетный пробегая лист —
Изящный точно мандолина
Воротничком сияя чист,
Другой, вспотев, бежит лошадкой
Через проезды, мост, бульвары,
Следя за седоком украдкой
Живою угнетенный тарой.
1920 г — Токио
На Бонин островах
Ветер рвет листы банана
Пропеллеры бананопальм
И в оранжевое рано
Ветер вносит свою сталь
Устаревши, тусклый месяц
Утомленно сник
Путанками развесясь
В сахарный тростник
И, бледнея, утротени
Убежали в гроты гор,
Где взнесенные ступени,
Ждут приветить взор.
Из раздела «Стихи, написанные в стране Гокусая»*
Приди!
На радость снежной поясницы,
Где мягок род рукою жир,
Где за толчки не надо извиниться,
Где каждый поцелуй — вампир.
На крики грудей, знающих упругость
(Тебе не смять овалы звучных чаш!)
Где каждый раз: привык — супруг — ты гость
Где сладострастия приветится палаш.
Приди, забыв измену иль приличье,
Здесь не считают ветреность врагом —
На форму нежную грубейшим сапогом!..
Рычи по-львиному, иль клекочи по-птичьи,
Топчись, карабкайся в волнении тугом
Сминаясь бешенством, слюнявя все кругом.