Выбрать главу
Петь владыке царей Благодарственный гимн за спасенных; И, под медленный звон, Похоронный канон[20] Возгласили за прах убиенных. Служба кончена. Тут Все на площадь бегут: Их родные, друзья ожидают. Сын к отцу, к брату брат С полным сердцем летят И с слезами на грудь упадают. Что ж казачка? Она, Вещей грусти полна, Ищет друга милОва очами: Вся на площади рать, Но его не видать, Не видать казака меж рядами! Не во храме ли он? Божий храм затворен — Вот ограду ключарь запирает! Что ж он к ней не спешит? Сердце рвется спросить — Но вопрос на устах замирает. Вдруг урядник[21] седой Подошел к молодой И взглянул на нее со слезами; Ей кольцо подает: «Он окончил поход!» — И поспешными скрылся шагами. И, бледней полотна, С тихим стоном она Недвижима, безгласна упала. Свет померкнул в очах, Смерть на бледных устах, Тихо полная грудь трепетала. Вот с угрюмым челом Ночь свинцовым крылом Облекла и поля, и дубравы, И с далеких небес Сыплет искрами звезд, И катит в облаках шар кровавый. И на ложе крутом Спит болезненным сном Молодая казачка. Прохладой Над ее головой Веет ветер ночной И дымится струей над лампадой. Кровь горит. Грудь в огне, И в мучительном сне Страшный призрак, как червь, сердце гложет. Темнота. Тишина. И зловещего сна Ни один звук живой не тревожит. Вдруг она поднялась!.. Чья-то тень пронеслась Мимо окон и в мраке сокрылась. Вот — храпенье коня! Вот, кольцом не звеня, Дверь тяжелая вдруг отворилась! Он вошел. Страшный вид! Весь он кровью покрыт, Страшно впали померкшие очи; Кости в кожу вдались, И уста запеклись. Мрачен взор: он мрачней темной ночи! Он близ ложа стоит, Он ей в очи глядит, Он манит посинелой рукою. То казак молодой! Он пришел в тьме ночной Свой исполнить обет пред женою. И она узнает, Тихо с ложа встает И выходит за ним молчаливо. У ворот черный конь Бьет копытом огонь И трясет серебристою гривой. Вмиг казак — в стремена. Молодая жена С ним, дрожа и бледнея, садится. Закусив, удила, Как свинец, как стрела, Конь ретивый дорогою мчится. Вот гора. На лету Он сравнял высоту И несется широкой долиной! Вот река. Чрез реку! На могучем скаку Он сплотил берега над пучиной. Скачут день. Скачут два. Ни жива ни мертва И не смеет взглянуть на милова. Куда путь их лежит, Она хочет спросить, Но боится. Казак — ни полслова. Наконец в день шестой, Как ковер золотой, Развернулися степи пред ними. И кругом пустота! Лишь вдали три креста Возвышались в безбрежной пустыне. «Вот наш кров! Вот наш дом Под лазурным шатром! — Вдруг промолвил казак. — Посмотри же, Как хорош он на взгляд! Что за звезды горят! Что за блеск! То вдали, что же ближе? Нас тут сто казаков, Все лихих молодцов. Мы привольно живем, не стареем. Ни печаль, ни болезнь Нам неведомы здесь, И житейских забот не имеем. Мы и утром, и днем Спим в земле крепким сном До явленья вечерней зарницы; Но зато при звездах Мы гарцуем в степях До восхода румяной денницы». Тут казак замолчал. Конь заржал, запрядал… И казачка глядит в изумленье. Степь! Средь белого дня Ни его, ни коня; Только что-то гудит в отдаленье. И в степи! И одна! Будто пытка, страшна Одинокая смерть! Озирая На холме насыпном Степь горящу кругом, Ищет тени казачка младая. Но кругом степь пуста! Ни травы, ни куста, Ни оттенка в сини отдаленной. Кругом небо горит, Воздух душен — томит — Что за зной на степи раскаленной! И на жгучий песок, Как увядший цветок, Задыхаясь, она упадает. И в томленье немом, Сжавши руки крестом, Безнадежно в степи погибает.

1834 (?)

СУЗГЕ

вернуться

20

Канон (греч. правило или свод правил) — в данном случае часть богослужения.

вернуться

21

Урядник — низший офицерский чин в казачьих войсках.