1958
"Кто с нами за вешние плуги? "
Кто с нами за вешние плуги?
Кто с нами?
Кто с нами да к ясному солнцу?
Кто с нами?
Кто с нами разуется в поле?
Кто с нами?
Кто с нами по рыхлой земельке?
Кто с нами?
Кто с нами за вольную песню?
Кто с нами?
Кто с нами за русское слово?
Кто с нами?
Кто с нами засеивать пашню?
Кто с нами?
Кто с нами на добрую славу?
Кто с нами?
1966
"Где-то есть космодромы, "
Где-то есть космодромы,
Где-то есть космодромы.
И над миром проходят всесветные громы.
И, внезапно издав ураганные гамы,
Улетают с земли эти странные храмы,
Эти грозные стрелы из дыма и звука,
Что спускаются кем-то с какого-то лука,
И вонзаются прямо в колпак мирозданья,
И рождаются в сердце иные сказанья:
А всё это Земля, мол, великая Гея
Посылает на небо огонь Прометея,
Ибо жизнь там темней забайкальского леса:
Даже в грамоте школьной никто ни бельмеса.
А в печах в это время у нас в деревнюшке
Завывают, как ведьмы, чугунные вьюшки,
И в ночи, преисполненной странного света,
Загорается печь, как живое магнето.
И гашу я невольно огонь папироски,
И какие-то в сердце ловлю отголоски,
И скорее иду за прогон, к раздорожью,
Где какие-то спектры играют над рожью,
А вокруг силовые грохочут органы…
И стою за бугром, у знакомой поляны,
А в душе, уловляющей что-то и где-то,
Голубым огоньком зацветает магнето…
И, внезапно издав ураганные гамы,
Вдруг шибается небо в оконные рамы,
И летят кувырком с косяками и цвелью
Эти все пошехонские наши изделья.
А вокруг, испуская всё то же свеченье,
Как штыки, стояком замирают растенья.
И дрожат, как в ознобе, подъемные краны,
А в полях силовые грохочут органы.
И старушки в очках, те, что учат по книжкам,
Говорят из-за парты вскочившим детишкам:
А всё это Земля, мол, великая Гея
Посылает на небо огонь Прометея —
Эти грозные стрелы из грома и света…
Успокойтесь, родные.
И помните это.
1966
"У смеркшего дня, у стихающих кринов — "
У смеркшего дня, у стихающих кринов —
Загадочный запах осенних овинов —
У смеркшего дня.
И в древнем чаду залегли огороды,
И стелется дым из-под каждой колоды —
У смеркшего дня.
Скорее за пазуху — соль да ковригу
Да прямо к старухе — в знакомую ригу,
У смеркшего дня!
И всё там космато, в той жаркой берлоге,
А старая ведьма сидит на пороге —
У смеркшего дня.
И всё там над печкой в старинном порядке:
Заглохли в дыму прокопченные грядки, —
У смеркшего дня.
А сверху, как пращуров тайная свита,
Уселось верхом головастое жито, —
У смеркшего дня.
Скорей же пристройся на дымном пороге!..
Да что же там шепчут овинные боги —
У смеркшего дня?!
Какие там скачут в углах пересветы?
Какие тут сны проводами пропеты —
У смеркшего дня?
Давай же раскроем Глубинные Книги
На чёрном пороге дымящейся риги,
У дедовских рек!
Покуда у сердца хватает старанья,
Покуда хотим заповедного знанья,
А ты — человек!..
У смеркшего дня, у знакомых овинов
Заливисты нынче гудки лимузинов —
У смеркшего дня…
И только в душе глуховато немножко,
И где-то пропала знакомая стёжка —
У смеркшего дня!
1969
"Я искал твой след неповторимый "
Я искал твой след неповторимый
Да по тем залесьям и краям, —
За рекой Печорой, за Витимом
И по всем онежским пристаням.
Да у той у камской переправы,
Да у тех у Кольских берегов…
По каким ты шла цветам и травам?
У каких ты грелась очагов?
И сновали слухи надо мною,
Пролетали с вестью облака.
И стоял я вровень с той волною,
Что просилась в песню на века.
Только плыл твой голос журавлиный
И, как дым, спускался у воды.
Только дым осеннего овина
Заметал былинные следы.
Только дым от песни многословной,
Да и жизнь растаяла как дым…
Да куда ж ты скрылась, Ярославна,
Перед родом-племенем моим?
И пускай всё так же надо мною
Пролетают годы и века.
Под какой искать тебя стеною?
У какого камня-соловка?
И грохочут волны с переправы,
И кричу вот с тех же берегов:
По каким ты шла цветам и травам?
У каких ты падала снегов?