Хмурым елям и песку сырому
Не признать роднёй издалека
Южных сосен душную истому,
Знойного сыпучего песка.
1922 г.
ВАСИЛЬКИ
В ярком солнце по меже весёлой
Проберись в кивающую рожь,
Где волной душистой и тяжёлой
Пробегает медленная дрожь.
Ты себе иди, иди к опушке.
Там, где колос редок, невысок,
Ждёт-пождёт под мерный крик кукушки
Синеглазый цветик — василек.
Для чего, мол, бегать так далёко;
Стоит только выйти из села.
Много нас цветёт во ржи глубоко —
Рви да рви — охота бы была!
Пусть цветут, их там пылит дорога…
Пробрался межою я не зря!
У лесного тихого порога
На пеньке сплету веночек я.
Здесь помогут мне лесные птицы —
Зяблик, дрозд, малиновка и чиж;
Муравьи, жуки придут дивиться,
Да и ты, зайчонок, прикатишь!
Как пойду в венке назад домой я —
Ох, взовьётся в небо как стрела
И заславит небо золотое
Жаворонок у самого села.
1922 г.
ФИНИСТ — ЯСЕН СОКОЛ
Я перстами тихо щёлкала,
Запевала песню тоненько
И финиста — ясна сокола
Подманила к подоконнику.
Поникала я, усталая,
На подушечки пуховые,
Целовала, миловала я
Его крылышки шелковые.
На заре проснулась девица,
Глядь, в окне ножи кровавые!
Холодком пушась, шевелятся
В луже крови перья, плавая.
Затянуло небо тучами
И под вечер дня постылого
Изошла слезьми горючими,
Услыхала голос милого:
«Не воротишь время красного.
Счастье, сгинув, не откликнется!
Загубили меня, ясного,
Твои сёстры ненавистницы!
Ты пеки в дорогу трудную
Из железа подорожники,
Обуй в лапотки чугунные
Свои холеные ноженьки!
Ты ступай в леса дремучие,
Свои лапотки истрачивай,
Проливай слезы горючие,
Подорожники размачивай.
Как истопчешь лапти новые,
Как изгложешь все лепёшечки,
Терема узришь дубовые,
Мои светлые окошечки.
Не признаю свою милую,
Нищей странницы гнушаяся!
Со двора тебя, постылую,
Сгонят слуги, потешаяся!»
1922 г.
"Потухло моё электричество,"
Потухло моё электричество,
И чёрная темень в окне…
Её всенощное величество —
Тоска подплывает ко мне.
Снимает корону колючую
И, крепом окутав её,
Меня, словно чёрною тучею,
Венчает на царство свое.
Как принц, обретённый в безвестии,
Склоняюсь пред ней до земли,
А мимо в торжественном шествии
Проходят страданья мои.
Я сердце моё онемелое
Как скипетр держу золотой;
Из мрамора мантия белая
Покрыла мне плечи плитой.
Ударили трубы жестокие,
Торжественным маршем казня,
Ввели на ступеньки высокие
Немыми коврами меня.
Дано мне отныне владычество,
Подвластен бесов легион…
Но вспыхнуло вновь электричество
И я отречён и прощён.
1922 г.
"Опять прохожу через двор,"
Опять прохожу через двор,
Скользя по тропинке извилистой;
Гашу полуночный дозор —
Фонарь, задохнувшийся сыростью.
И, времени огненный глаз,
Часы на музее Бурылина
Следят, из тумана слезясь,
Как сердце мое обессилено.
Мерцает в потёмках капель
И снег под ногой расступается…
Лель-Ладо, весёленький Лель,
Крась луком пасхальные яйца.
Все семь монотонных недель
Со снегом раскисшим обрушатся,
Фиалками милый апрель
Обсадит последние лужицы.
И робкие в сердце моём
Подснежнички тихо распустятся,
Омоюсь хрустальным дождём
На глинистой вязкой распутице.