И тяжким тяготеньем сбиты,
И в жидком смерче сгущены,
Всего живущего орбиты
И раскаленны и красны.
И ты, мой дух слепой и гордый,
Познай, как солнечная мгла,
Свой круг и бег алмазно-твердый
По грани зыбкого стекла.
Плавь гулко в огненном удушье
Металлов жидкие пары
И славь в стихийном равнодушье
Раздолье дикое игры!
1910
ГИМНЫ К МАТЕРИИ
* * *
Ты дико-сумрачна и косна,
Хоть окрылил тебя Господь, —
Но как ярка, как кровеносна
Твоя железистая плоть!
И в таинствах земных религий
Миражем кровяных паров
Маячат вихревые сдвиги
Твоих кочующих миров.
И грузно гнутся коромысла
Твоих весов, чтоб челюсть пил
В алмазные опилки сгрызла
Все, что твой горн не растопил.
В осях, в орбитах тверды скрепы
Пласты огня их не свихнут,
И необузданный, свирепый
Стихийно-мудр твой самосуд.
И я молюсь, чтоб ток багряный,
Твой ток целебный не иссяк
И чтоб в калильные туманы
Тобой сгущался мертвый мрак!
Всему — весы, число и мера
Всему — весы, число и мера,
И бег спиралями всему,
И растекается во тьму
За пламенною сферой сфера.
Твой лик в душе — как в меди — выбит,
И пусть твой ток сметет ее
И солнце в алой пене вздыбит —
Но царство взвешено твое!
В длину растянется орбита,
И кругом изогнется ось,
Чтоб пламя вольно и открыто
По всем эфирам разлилось.
Струить металл не будет время,
Пространство перестанет течь,
И уж не сможет в блуде семя
Прах мертвый тайнами облечь.
И выход рабьему бессилью
Из марев двух магнитных смен —
Раскинет радужною пылью
Вселенная свой легкий тлен.
МАГНИТ
От тьмы поставлены сатрапами,
Тиары запрокинув ввысь,
Два полюса, как сфинксы, лапами
В граниты льдистые впились;
Глядят, как россыпью алмазною
Сверкают снежные хребты,
Как стынут тушей безобразною
Средь льдов затертые киты.
И средь сияний электрических
Вращая тусклые зрачки,
Ждут, чтоб до зарослей тропических
Опять низринуть ледники.
И как удав кольцом медлительным
Чарует жертву, так пьянит
На компасе путеводительном
Их плавно пляшущий магнит.
И сквозь горение бесплодное,
Бушующее бытие
Все чудится его холодное,
Его тупое острие!
1909
ТАНЕЦ МАГНИТНОЙ ИГЛЫ
Et le pole attire a lui
sa fidele cite [1]
Этот город бледный, венценосный
В скользких и гранитных зеркалах
Отразил Владыку силы косной —
Полюс и Его застывший прах.
И в холодном мраморе прозрачном
Обнаженных северных ночей;
И в закатах, с их отливом мрачным,
Явлен лик Его венцом лучей.
То пред Ним, как перед тягой лунной,
Вдруг от моря, вставшего стеной,
Влагой побуревшей и чугунной
Бьет Нева смущенная отбой.
Повелев магниту — легким танцем
Всколыхнуть покой первичных сил,
Это Он в ответ протуберанцам
Лед бесплодный кровью оросил.
И когда стояли декабристы
У Сената — дико-весела
Заплясала, точно бес огнистый,
Компаса безумного игла.
Содрогнувшись от магнитной бури
Перед дальним маревом зарниц,
Чрез столетье снова morituri[2]
С криком ave![3] повергались ниц.
Намагнитив страсти до каленья,
Утолив безумье докрасна,
Раскололись роковые звенья
Вечно тяготеющего сна.
И опять недвижно стрелка стала,
И, свернувшись, огненная мгла
У Его стального пьедестала
Лавою застывшею легла.
Но неслышно, прыгая тенями
В серой слизи каменных зеркал,
Веют электрическими снами
Марева, как перья опахал.
вернуться
3
Здравствуй! (лат.) (Из обращения римских гладиаторов к императору перед боем: «Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть тебя приветствуют!»)