Турецкий образец:
Beni cevriyle üldürse demem ol yâra kanlidır,
Halál olsun ana kanom gözel <...> [yaş]lıdır.
Если б в гневе она убила меня, я не сказал бы о милой, что она кровожадна.
Ведь по праву принадлежит ей, прекрасной, моя кровь.
(Без названия)
Egykor szép Juliát látván, hogy ő magát...
В покой ворвался я, где Юлия моя...
Турецкий образец:
Dedim ol şahi gözele: var m'ola bir mah bedeli?
Gül gibi güldi, dedi kim: ya ne sandin be deli?
Сказал я той красавице из красавиц:
Есть ли кто-либо, кто может затмить луну?
Она рассмеялась и сказала:
А ты как думал, дурачок?
Другой литературный образец: Дж. Анджериано. «De Caelia et speculo».
De Caelia et speculo
Ante suum ornatur speculum dum Caelia, dixit
Sic speculum; speculo clarior ipsa tuo,
Quae pars negligitur, pars illa decentior, alma
Caelia, non utor te modo ut orner, ait.
Sum pulchra, ut dixti, cupio sic pulchra videri.
Quid pulchro in terris gratius ore viget?
Subrisit speculum, iactanti et talia fatur,
Ne credas dictis facta superba meis.
Nec tibi sic placeas; non est formosa puella,
Nec prudens, quae non sentit Amoris opus.
Целия и зеркало
Когда Целия украшает себя перед зеркалом, оно говорит ей: Ты сама прекраснее зеркала. И лучше всего те части твоего лица, которые ты не украшаешь, благословенная Целия. Я не только для того тобой пользуюсь, чтобы себя украшать, — отвечает она. — Я прекрасна, как ты говоришь, и хочу прекрасной и выглядеть. Что на земле любят больше, чем красивое лицо? Засмеялось зеркало и говорит хвастливой деве: Не верь моим словам, которые делают тебя высокомерной. Ты не так себе нравишься; нет такой красивой и умной девы, которая не понимала бы искусство Амура.
(Без названия)
Mikoron kirepül lélek beteg testből...
Прожив не долгий век, отходит человек...
Турецкий образец:
Kimseler görmiş değildör tenden canın gittiğin,
Illâ ben gözümle gördüm, işte canomdır giden.
Никто не видел. Как душа отлетает из тела; но я своими глазами видел, как уходит от меня та, что живет в душе.
(Без названия)
Egykor szép Julia magában így szóla...
О Юлия, не раз ты спрашивала нас...
Турецкий образец:
Dilber demiş ki: mail olanlar belâmüze
Lâyık mıdür ki kail olalar cefamüze?
Говорят, милая сказала так:
Те, кто склонны ради нас терпеть несчастье, достойны ли получать с нами наслаждение?
(Без названия)
Rózsaszínű lelkem, én édes szerelmem...
О роза, пожалей! Нет муки тяжелей...
Турецкий образец:
I benőm gül yüzli yârom, dünyemı zindan eyleme,
Âşığım tepeleyüp kan üstüne kan eyleme.
Vakit olur rakup gelür, düzersönöz sohbetini,
Sakun ki sen sün ol vakti, kollan divan eyleme.
Гей, розовощекая любовь моя, не превращай мир в тюрьму! Не проливай кровь, терзая влюбленного в тебя! Будет время, когда придет соперник, вы погрузитесь в беседу. Берегись, не забывай обо всем, не складывай подобострастно руки на груди!
Цикл создан в 1589-1590 гг.
Первое
Kit csak azért mível, hogy ismét nagy tűzzel...
От раскаленных стрел едва я не сгорел...
Второе
Полюбив Целию, (поэт) в сих стихах...
Két szemem világa, életem csillaga...
О свет моих очей, ты сладостью речей...
Третье,
в котором поэт благодарит Купидона...
Kegyelmes Szerelem, ki ily jól tél velem...
О щедрый бог любви, пожар в моей крови...
Четвертое
Csodálván egy fürdőt, ki felette nagy gőzt...
Смотрю я сам не свой: завесой паровой...
Литературный образец: Дж. Анджериано. «De Caelia balneo».
Inclyta laudatas peteret quam Caelia Baias,
Atque salutiferis membra lavaret aquis:
Vidimus electis undantia balnea flammis.
Miramur, quid sit tantus, et unde, vapor.
Quidam inquit: simul ac visa est hic Caelia nuda,
Hac cum rupe latens protinus arsit Amor.
Купание Целии
Когда Целия прибыла в знаменитую Байю и окунула свое тело в воду, несущую здоровье, волны купальни загорелись пламенем. Мы удивились, что это за пар, откуда он? Кто-то сказал: как только появилась нагая Юлия, притаившийся Амур тут же воспылал любовью, и с ним запылали камни.
Пятое,
в котором поэт говорит о муках своей любви...
Mely csoda gyötrelem ez, hogy a szerelem...
Влюбился я едва и словно в жернова...
Дополнительные, «почти в том же смысле» написанные строфы — прием, позаимствованный Балашши у И. Секунда (tornata — возвращение). Подобные финалы встречаются и у Данте, и поэтов-петраркистов (congedo — прощальное слово).
Шестое,
в котором поэт горюет...
Amely keresztyén hű, s kiben nincs hamis szű...
Страдалец во Христе в молитвах и посте...
Седьмое,
в котором поэт описывает горюющую Целию
Mely keserven kiált fülemüle, fiát...
Рыданья соловья в лесу услышал я...