Желанием того, кто скрыт от взгляда,
Чьего закона смертный не прочтет,
Свет откровений мрак пронзит в тот час,
Обрушит все зловещие преграды,
На главы мертвых золото прольет.
Перевод Яна Пробштейна
RECALLED
Long after there were none of them alive
About the place—where there is now no place
But a walled hole where fruitless vines embrace
Their parent skeletons that yet survive
In evil thorns—none of us could arrive
At a more cogent answer to their ways
Than one old Isaac in his latter days
Had humor or compassion to contrive.
I mentioned them, and Isaac shook his head:
“The Power that you call yours and I call mine
Extinguished in the last of them a line
That Satan would have disinherited.
When we are done with all but the Divine,
We die.” And there was no more to be said.
ОТОЗВАНЫ
Ни одного из них уж нет в живых
В том доме, где давно жилища нет, –
Бесплодным виноградником одет
Провал в стене, сквозь кости их родных
Пророс терновник, и о судьбах их
Никто из нас не в силах дать ответ,
Лишь старый Исаак на склоне лет
Поведал мудро о путях людских.
«Та сила, что во мне и в вас живет, –
Проникновенно молвил Исаак, –
Из них в последнем угасила род,
Чтоб дьявол не ввергал его во мрак.
Когда в нас кроме Бога все умрет,
Тогда приходит смерть». И было так.
Перевод Яна Пробштейна