РОССИИ
Страданьем омой мою душу,
Печалью меня успокой.
Так море на жаркую сушу
Бросает свой тихий прибой.
Твоя я от века поныне.
Верна твоей грозной судьбе.
И воля моя, и гордыня,
И сила, и слабость — в тебе.
Ты мной беспредельно любима.
Прими мой дочерний поклон
За кипенно-белые зимы.
За синий, как лён, небосклон.
За русскую речь,
За молитвы
Суровых прабабок моих.
И даже за то, что средь битвы
Мой сын не остался в живых…
1942
* * *
Мы разучились плакать в этот год.
И наши песни сделались иными.
Про этот год жестоких непогод
Словами рассказать какими?
Где их найти, точнейшие слова,
Горячие, как зарево пожарищ?
Но песня что любовь.
Она в душе жива.
И эта песня о тебе, товарищ!
Товарищ мой, услышь меня, услышь!
Не верю, нет могильного покоя.
Пусть голос мой дойдёт к тебе, как жизнь,
Сквозь гул ветров,
Летящих в пекло боя.
Земля в огне.
Земля кровоточит.
О, как болят, как ноют в сердце раны,
Когда шуршат сухой травой в ночи
Родных могил безвестные курганы…
Над ними птицы песен не поют,
Над ними кружат вражьи самолеты,
И чёрные оскаленные доты
Родную землю яростно клюют.
Но всё равно в твою не верю смерть!
Тебе, живому, не скажу: воскресни.
Крепчает бой.
Зовёт на Запад месть.
И скорбь слагает пламенные песни.
1942
* * *
В твоих косах степной ковыль.
Он расцвёл сединой не в срок.
На ногах заскорузла пыль
Бесконечных военных дорог,
Мир казался тебе нелюдим.
Ты не глядя вошла в мой дом.
Прижимался к пустой груди
Твой ребёнок голодным ртом.
Всё обидным казалось тут.
Ты спросила:
— Как могут сметь
Эти скверы стоять в цвету,
Эти девушки песни петь,
Если всюду война и смерть?! —
Твой любимый погиб в бою.
Ни могилы его,
Ни следа…
Ты не в дом, а в судьбу мою
Своим горем вошла тогда.
…Твои волосы дышат легко.
Ты мой город зовёшь своим.
Над сердитой Урал-рекой
Мы, как сёстры, с тобой стоим.
1943
ПЕСНЕ
Тебя я буду вновь и вновь
Лепить из слов и петь.
Будь неподкупна, как любовь
Идущего на смерть!
1943
* * *
Среди имён любимых и родных
Храним мы рек прозрачные названья.
Мы помним шелест ковылей седых
И синих гор лепные очертанья.
А если на чужбине, среди сна,
Согреет нас дыханием сосна,
То, как рисунок на булатной стали,
Возникнет в сердце песня об Урале.
1944
* * *
О счастье я не знала ничего.
Оно вокруг невидимое было.
Из горных рек водой меня поило,
Обогревало солнечным лучом.
Когда я шла по молодому льду,
Вся отдаваясь радости движенья,
Меня вело моё отображенье.
Я шла одна,
У мира на виду!
Мой золотистый, мой вчерашний мир,
Где всё, как в детстве,
Чисто и безгрешно,
Как молодо цвели твои черешни,
Какие ты богатства мне дарил!
Под лёгким пологом твоей зари
В меня влилась твоя хмельная сила,
О женской доле я тебя просила,
И ты сказал мне:
— Вот она, бери! —
Но где же счастье?
Разве этот зной
Палящего безоблачного лета,
С ночами ослеплёнными,
Без света,
Где страшно двум,
Несмыслимо одной?
С косноязычьем, ревностью, тоской,
бессонными, бесслёзными глазами…
Я не хочу!
Прохладными лесами
От счастья ненасытного укрой!
Верни мне снова тот январский лёд,
Небрежно разлинованный коньками,
Дай быстрых лыж почувствовать полёт
И дымный снег,
И ветер под ногами.
Иль поведи в еловые леса,
В седую глушь медвежьего завала,
Где, сузив напряжённые глаза,
Я глухарей и рябчиков сбивала.
Дозволь мне снова юность перечесть,
Как сказку —
Не деля её на части…
А счастье?
Может, в том оно и есть,
Когда живёшь,
Не думая о счастье!
1945