И государь гнев обрушил свой,
Моленью не вняв моему.
Льстецами был ослеплен государь:
Разум затмился его,
Поверил он слухам, лжи, клевете, -
И я в пучине невзгод,
И я на чужбине, а он позабыл,
Что был ему верным слугой!
О боги, за что оклеветан я,
Грязной неправдой облит?
Зачем на верную смерть обрекать
Честного сына земли?
О боги, за что ж оклеветан я?
Сердце мое болит.
Тот, кто боится света, пусть
Пользуется темнотой.
Пусть я в далекой ссылке, и все ж
Не сдамся врагам ни за что.
К глубинам Юаня и Сяна лицом -
Без страха я брошусь в поток.
Кругом неудачи. Пусть слава моя
Погибла, - скорблю об одном:
Доныне мой государь не прозрел, -
Не видит, что под окном
В саду сорняки разрослись, а трав
Нет ароматных в нем.
О боги, я искренним был слугой,
Хотел свои чувства открыть,
Я думал, что лучше погибнуть, чем зря
Существованье влачить, -
И если еще я колеблюсь, ну что ж, -
Успею глаза закрыть.
Слыхал я, что в рабстве страдать довелось
Сановнику Байли Ци {*}.
{* Байли Ци - сановник цяньского правителя
Му-гуна (VII в. до н. э.).}
Мудрый Лей-ван был мясником
И шкуру сдирал с овцы;
Песни в далеком пути распевал,
Быков погоняя, Нин Ци.
Но если не встретились в жизни бы им
Чэн Тан или У-ван,
Разве мир услыхал бы о них?
Забвенье - как цепкий бурьян.
Цзы-сюя {*} правитель один погубил,
{* Цзы-сюй, или У Цзы-сюй, - см. коммент.
к с. 154.}
Сомненьями обуян.
Был предан Цзе-цзы {*} и умер, горя
Факелом жарким в лесу, -
Поздно ошибку князь осознал,
Поздно пролил слезу.
Горы Цзашаня прах мудреца,
Как груз драгоценный, несут.
{* Цзе-цзы, или Цзе Чжи-туй, -
один из семи спутников Чжун Эра,
сын цзиньского князя, изгнанного
своим отцом. В 636 г. до н. э.
Чжун Эр, став цзиньским князем,
наградил своих товарищей по изгнанию,
но обошел Цзе Чжи-туя. От обиды
последний удалился в лес, когда же
его пригласили ко двору, он отказался
явиться. Князь приказал поджечь лес;
Цзе Чжи-туй обнял дерево и сгорел.}
Друга к жизни не возвратит
Белый траур одежд,
Реками слез не вернуть назад
Светлых своих надежд.
Во имя долга мудрый умрет,
Отверженный стадом невежд.
О, боги! Кто б наши поступки сумел
Проверить хотя бы раз?
Зловоние лжи, черный чад клеветы
Развеять по ветру пора,
Вырвать колючий чертополох
Из кровоточащих ран!
Зачем умирать ароматной траве
В зарослях сорняков?
Едва ее иней покроет, она
Никнет уж стебельком...
О царь, зачем ослепил ты себя
Лестью клеветников!
Они утверждают, что аромат
В венках совсем ни к чему,
Что только женщины в мире одни
Завидовать могут ему,
Лишь женщины, и, к несчастью, они
Схожи с развратной Му-му {*}.
{* Mу-му - наложница легендарного
императора Хуан-ди, некрасивая и
завистливая.}
Пускай красота подобна Си-ши {*},
{* Си-ши, или Си-цзы, - красавица,
жившая в V в. до н. э. в княжестве
Юэ, трагически погибшая от руки
своего повелителя Фань Ли, который
утопил ее в Сучжоуском озере.}
Растопчут они и ее, -
Я чувство свое захотел раскрыть, -
Завяло сердце мое;
Хотел поступки свои объяснить -
В груди опалы копье.
И боль с каждым часом сильней и сильней,
Все горше обида мне, -
Изгнанником сколько ж томительных дней
Я пребываю во тьме?
О, если бы все оказалось сном, -
Все позабыть во сне!
Если ты скачешь на скакуне,
Поводья в пути обронив,
В легкой ладье без весла несут
Потоки тебя сквозь дни, -
От пропасти ты никак не свернешь,
Царь неба не сохранит.
Презрев справедливость законов страны,
Несешься в водоворот,
Надеясь на ум свой, ты к бездне летишь,
А там крутой разворот...
О государь мой, остановись, -
Вспомни про свой народ!
Я ж, прерывая течение строк,
Броситься в омут готов,
Мне жаль, что ослепший мой государь
Не сможет узнать о том.
ПРИЗЫВАНИЕ ДУШИ
Быть бескорыстным я хотел на свете
С дней юности своей, чтоб на пути
Чтить справедливость, ум и добродетель,
И счастье в этом мире обрести, -
Быть бескорыстным я хотел на свете,
Но плачу я, скорблю в минуты эти.
Развратный мир враждебен мне во всем:
И князь меня не испытал на деле, -
Бич неудач всю душу мне иссек,
И душ своих не удержал я в теле...
Всего превыше чтил я добродетель,