Тема столкновения «поэта» и «черни», поэзии и антипоэзии до конца дней будет звучать в лирике Галактиона Табидзе, она задаст тон его поэме сорокового года «Акакий Церетели», войдет и в поэтический трактат того же времени «Разговор о лирике» и гениальной кодой завершится в одном из последних его стихотворений, где еще раз произойдет фантасмагорическая встреча с Пушкиным, привидевшимся ему за окном какого-то кафе:
Пришло время, когда на дом поэта, на его любовь, на его Ольгу обрушилась беда. И тогда были написаны стихи о «последнем поезде», с которым ушел этот единственно близкий, бесконечно дорогой ему человек:
Позднее об этом будут создаваться новые и новые строки…
В середине пятидесятых годов, когда Галактиону Табидзе будет возвращена добрая слава любимой, — он не раз и не два воскресит в стихах ее судьбу и ее образ, приобщая читателя к очистительной силе высоких чувств и страстей.
Но трагические страницы в жизни поэта не помешали Галактиону Табидзе перелистывать страницы великой книги бытия, именуемой Историей, Эпохой, Родиной, Революцией, Поэзией, Музыкой. В стихах он неоднократно называл и ту силу, которая одна способна была поддержать его в трудные минуты жизни:
Родина — песня. Родина и поэзия. Честь дома, честь эпохи. Чем ближе надвигаются тучи войны, тем напряженнее и сосредоточеннее думы поэта о мире и человеке. Юбилей Акакия Церетели в 1940 году Дает Галактиону Табидзе повод и возможность в большой поэме, посвященной ему, глубоко поставить вопрос о гражданской, социально-нравственной миссии поэта. Исконному гражданскому предназначению поэзии посвящает Галактион Табидзе и поэму «Разговор о лирике», и статью, написанную в процессе работы над поэмой. Как в поэме, так и в статье тема эта прослеживается от античных времен до современности, от Архилоха, Симонида и Пиндара до Лорки и Маяковского.
И эта статья и поэма «Разговор о лирике» перекликались с выступлением Галактиона Табидзе на Парижском антифашистском конгрессе, и с его последующим посланием — обращением к писателям Франции — участникам конгресса. Но теперь и Франция была под фашистской пятой, и советский народ был готов к тому, о чем пел в своих тревожных песнях — «Если завтра война…». И война разразилась. Нужно ли оговаривать, что такой поэт, как Галактион Табидзе, не мог не создать в те годы одну из сильнейших книг об Отечественной войне? Ни минуты не покидала поэта вера в победу света над тьмой, могучего содружества советских народов над фашизмом.
С не меньшей силой прославит поэт разгром фашизма, победу человечества и в первую очередь нашей страны над варварской стихией, затопившей полмира. В стихах его опять «сведутся грани» разных эпох, и он посвятит свое взволнованное слово Москве: