1939
Осень
Широким журавлиным клином
Последний выбит летний день.
Погреться у костров рябины
Сошлись избушки деревень.
Тоска, дожди, туман и слякоть,
Глубокой осени пора…
Как будто мир сошлись оплакать
Кричащие в полях ветра.
Над красноватым эшелоном
Дымки — прощальные платки —
Мелькают в глубине вагонов
Шинели серые, штыки…
Под ветром шелестит березник,
Ему последний лист ронять…
И женщина у переезда —
Солдатская, должно быть, мать —
На поезд смотрит без движенья,
Подняв ко рту конец платка.
В глазах ее — благословенье
И древняя, как мир, тоска…
Ой вы, дороги верстовые
И деревеньки по холмам!
Не ты ли это, мать Россия,
Глядишь вослед своим сынам?
1942
«В танке холодно и тесно…»
В танке холодно и тесно.
Сыплет в щели снег пурга.
Ходит в танке тесном песня
Возле самого врага.
Крутит мерзлыми руками
Ручки круглые радист.
Из Москвы, должно быть, самой
Звуки песни донеслись —
Через свист и вой снарядов,
Через верст несчетных тьму.
В песне той живет отрада
Во высоком терему…
Хороша та сказка-песня,
Но взгрустнул водитель наш:
«К милой я ходил на Невский,
На шестой, друзья, этаж…
И пока гремят снаряды,
Горизонт за Мгой в дыму,
В Ленинград к моей отраде
Нету ходу никому…
Вот пойдем, прорвем блокаду,
Путь откроем в город наш, —
Закачусь к своей отраде
На шестой, друзья, этаж!».
А певец поет, выводит,
Так и хлещет по сердцам…
К ней никто не загородит
Путь-дорогу молодца!
1943
Карбусель
Памяти товарищей,
погибших под Карбуселью
Мы ребят хоронили и вечерний час.
В небе мартовском звезды зажглись…
Мы подняли лопатами белый наст,
Вскрыли черную грудь земли.
Из таежной Сибири, из дальних земель
Их послал в этот край народ,
Чтобы взять у врага в боях Карбусель
Средь глухих ленинградских болот.
А была эта самая Карбусель —
Клок снарядами взбитой земли.
После бомб на ней ни сосна, ни ель,
Ни болотный мох не росли…
А в Сибири в селах кричат петухи,
Кедрачи за селом шумят…
В золотой тайге на зимовьях глухих
Красно-бурые зори спят.
Не увидеть ребятам высоких пихт,
За сохатым вслед не бродить.
В ленинградскую землю зарыли их,
Ну, а им еще б жить да жить…
Прогремели орудия слово свое,
Иней белый на башни сел.
Триста метров они не дошли до нее…
Завтра мы возьмем Карбусель!
1943
«Погадай мне в этот вечер…»
Матери,
Екатерине Яковлевне
Погадай мне в этот вечер,
Нагадай червонный дом,
С незнакомой дамой встречу,
В брюках, в ватнике, с ремнем.
Может, с картами согласно,
В чаще рыжей, в тьме ночной
Огонек забрезжит ясный,
Словно в сказке, предо мной.
И скажу я: «Стань, избушка,
Передом… Наедине
Не тебя ли мать-старушка
Нагадала в карты мне?».
Хорошо в лесной землянке
Сапоги у печки снять,
Стукнуть, так сказать, по банке,
Завалиться на ночь спать.
Но вокруг лишь тьма ночная,
Дождь стекает по броне,
Да «Калугу» вызывает
Мой стрелок-радист во сне…
«Ни огня, ни темной хаты»
В карты старенькие, знать,
Нам, неверящим солдатам,
Мать не сможет нагадать…
1943
Песенка
Нам не страшно умирать,
Только мало сделано,
Только жаль старушку мать
Да березку белую.