Напоминающей вялые ноги седых балерин
В джазовом голубе вдруг просыпается мамонт
Предпочитающий брейкам тупой рокабилльный запил
Хитрая девушка Флют опять изменила тромбону
Дворник по имени Харп в объятия арфы снова упал
Только басовая функция машет своей камилавкой
Предпочитая утехам любовным слова энд дела
Мрачный ситар черногривый, сознанья лишенный
Молча взирает на странные игры беспечных зверей.
НИМФЫ, ТИГРЫ энд САТИРЫ
Дождь был невнятен. Как местоимение
Услышанное ночью. За углом
Он шел и шел. Чужой души смятение
Учуял ворон. За большим столом
Зарытого в шелках ареопага
Кончался сонный пир. И вдруг ко мне
Подъехала пустая колымага
С воспоминанием о прожитой весне
На ней семь барышень стонали. Втихомолку
Непринужденно дергая за хвост
Врача дежурного. Чтоб дал он им иголку
Похожую на Гренадерский мост
Вокруг боярышник играл с чертополохом
Премьер министр пожирал медуз
Дождь был неявен. Ему было плохо.
А ворон с гордостью снимал картуз
В телескопической прихожей Монплезира
Вдали от панциря приватного жилья
Резвились нимфы, тигры энд сатиры
Среди картин и старого белья
ПРОИШЕСТВИЕ В ВОСЕМНАДЦАТОМ ОКРУГЕ
В восемнадцатом округе Тулы
Порвалась всемирная сеть
Под скалой крутились акулы
Проверяли на прочность плеть
Из зеленого неометана.
А беспечный плотник Трофим
Расплескал шесть литров сметаны
По дороге из Пскова в Рим
На ночном шоссе поскользнулся
Не заметил улыбку Луны
Спящий мир зевнул и проснулся
И лениво надел штаны
Ему пофиг задвиги Трофима
И акулья тусовка у скал
Он глядит неприступно и мимо
Добродушный как хэви-металл
Cверкала музыка, горели эвкалипты
Глаза души сверкали из трубы
Им оставалось пять минут cудьбы
ГЛАГОЛЬНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Учитель сжигает снег. Абрикосы на каждом шагу
Четырнадцать англичан мечтают уехать в Азию
Вселенная бьет через край. В опустошенном мозгу
Начинается новый этап. Круговращенье мальвазии
В старом бокале с огнем совершается каждую ночь.
Говорить об этом теперь бессмысленно и неучтиво
Динозавр с блестящим хвостом потерял обнаглевшую дочь
Которая пляшет нон-стоп на лацкане банки с пивом
Потерянной кем-то вчера. Возле ближневосточных ворот
На пересеченьи Судьбы и улицы вечной Боли
Говорят, это близко. А может быть, наоборот,
Продолжается действие: старые пьесы и новые роли.
* * *
Поедем в Гималаи
Январским жарким днем
Там мы увидим Майю
И вертолет с огнем
Там встретим мы Панкрата
С бутылкой коньяку
И брата – акробата
С пробоиной в боку
И девушку-албанку
Поющую в стене
О том, как спозаранку
Ползет змея ко мне
Безрадостно булькает море
К нему приближается горе
Но ящик Пандоры – в Ангоре
* * *
На молу – им времени не жалко
Ловят рыбу парни – рыбаки
В их руках – увесистые балки
А в ушах – свирепые крюки
Позади – долина сновидений
Ветер странствий и песков приют
В темноте не слышно песнопений
Футболистам денег не дают
Но она
Все-таки вышла
Через окно ванной комнаты
В ласковых глазах седой принцессы
Закипает серная вода
Ее мать служила стюардессой
Но ушла в кухарки навсегда
Черные сиреневые птицы
Спозаранку съели мандарин
И поэтому на их дремотных лицах
Зажигает свои свечи сплин
Но она
Все-таки вышла
Через окно ванной комнаты
ПРОЗАИК ЧЕРНЫХ ГОЛУБЕЙ
Весна в начале января
Подобна золоту Маккены
Его порой вливают в вены
Красотке cтрастной. Якоря
Безропотно лежат на дне
И не торопятся в Чикаго
Ползет брюнетка вдоль оврага
Спешит на смену. Но в окне
Танцует томный арлекин
Без галстука и без рубашки