— Лучше быть убитым в поле,
чем захваченным в полон,
не пеняйте, кто не понял:
мы
посмотрим
синий Дон!
Влагу пресную (о битва!)
кровью посолим,
тьма-знамение обиду
нам не посулит.
Если двинем встречу грому
скорым скопом —
либо головы преломим,
либо копья!
* * *
О Боян, соловей стародавний,
песнопевец земли беспутной,
сколько струны твои страдали
на безлюдье,
в беде
и в бунте!
Наши песни — твое веленье! —
выше звездной Тропы Трояна!
Так пропел бы ты, внук Велеса,
увидав своих россиян:
— За Сулой игогочут кони,
надрываются трубы в Путивле,
развеваются, будто корни,
стяги!
Будет побит противник! —
Или так:
— Не ураганы
соколов пригнали к Дону,
скачет войско днем угарным
пить из Дона из студеного.
* * *
Скоро бой!
Победа скоро!
Под шатровыми жердями
у Оскола,
у Оскола
Игорь брата поджидает.
Что-то третье утро выдаст?
Ждать еще придется сколько?
Скачет Всеволод — буй-витязь
утром третьедня к Осколу.
Разумом он — волхв отменный,
твердостью — терновый куст.
Вдоль донской степи степенной
горлопанит песню Курск:
— Мы, куряне,
с пеленок воины,
нами все
путь-дороги
зна́емы,
наши тулы
настежь отво́рены,
и всегда насторо́же
зна́мена.
Если пьем —
до отруты
бе́ленной,
если жрем —
в животах
оскомина.
Мы под вопли труб всколыбелены,
с наконечников копий
вскормлены.
Наши сабли
в брусках
изо́стрены,
луки,
что желваки,
напря́жены,
сами скачем степями жесткими
день и ночь за врагами княжьими.
* * *
И поехали полки по полю.
Тогда была гроза,
было много молний,
птицы опускали мокрые и красные крылья.
Всадники еле-еле ехали в красных кольчугах.
Чернь, или черные люди, заслоняли щитами головы,
и дождь разбивался о щиты
и сбегал со щитов уже медленнее.
А единственный не воин,
старичок с большими ушами,
без меча, но с бубном,
бил в бубен указательным пальцем.
Он бил в бубен тихо и тихо пел песню.
Эту песню все слышали:
«Ой, пурга, пурга,
ой, белы снега!
В чистом поле полк
волю воевал.
В чистом поле волк
где-то завывал.
Ой, пурга, пурга,
ой, белы снега!
В чистом поле волк
умер от пурги,
в чистом поле полк
до бойца погиб…»
* * *
Растрепали перья птицы,
клык оскалил зверь,
Див вопит с макушки тиса:
— Россиянам смерть! —
Быть обиде! Россиянам
в ранах истекать.
Неспроста в Тмуторокани
плачет Истукан!
Быть беде!
Беда шагает
с Игорем из мглы.
На трупье зовут шакалов
клекотом орлы.
Горе!
Запах трупов прелый
всюду ощутим.
Лисы-псы остервенело
лают на щиты. —
В пятницу на Сюурлий
потоптал Игорь полки половецкие.
В грязь —
ковры и аксамиты!
Шелком —
топь мостить!
Половчанок неумытых —
в теплые кусты!
А отличия почета —
Игорю в шатер:
древко, стяг, хоругвь и челку —
жечь густой костер!
Отступают половчане
к хижинам, к харчам.
И телеги их ночами
жалобно кричат.