И сказали бояре князю:
— Уже, княже, горе ум полонило.
Византийских апостолов нет и в помине.
Не боимся востока.
Там бегает племя —
маленькие люди на маленьких лошадках,
смешное племя!
Смешные сны. —
И тогда сказал Святослав:
— О мои сыны, Игорь и Всеволод!
В Тмуторокани
сладкие сады,
лоснится масло на окороках,
но только
не ко времени зудить
мечом жиреющий Тмуторокань.
Ко времени
разладицу кончать,
совместно браться за топор и плеть.
Напорист Гза.
Несокрушим Кончак.
Нам в одиночку их не одолеть.
Ты, Игорь,
вспыльчивая голова!
Ты, Всеволод!
Бог боя и стола!
Вы думали, что слава — каравай,
который получают пополам?
Вы, братья, позавидовали мне, —
я потоптал на вежах погань орд, —
встревожились вы!
Не прошло двух дней —
поспешно сами сорвались в поход.
Не сомневаюсь, братья, вы — храбры,
сердца что груди
в греческой броне,
не раз вы кувыркались под обрыв,
ломая позвоночники коней.
Но слава где же?
Помню, Ярослав
с безбожной рванью рвался на рожон,
их слава по чужим степям несла
с корявым засапожником-ножом.
А где же ваша слава?
Как назад
поворотить прославленную быль?
Князья! Вы не пособники, князья!
Вы — оборотни киевской судьбы!
Разграблен Римов:
рухнули вовнутрь
сооруженья рыхлых городниц.
Враги
хоругви золотые мнут,
на алтарях
насилуют девиц.
Великий князь Всеволод Суздальский!
Ты над своими чарками дрожишь,
а мог бы,
бросив чарки-черепа,
разбрызгать Волгу вёслами дружин
и Дон
до дна
ладонью
расчерпать!
О, будь ты рядом —
половцам-рабам
несдобровать!
Рассевшись широко,
мы б торговали
по нога́те баб,
по ре́зани —
плюгавых мужиков!
Галицкий Осмомысл Ярослав!
Ты сторожишь старательно страну.
Как псы — твои дунайские суда.
Не ты
своими стрелами согнул
границы Польши?
Не тебе султан
сулил гаремы?
Галич — мой капкан
на Западе.
Царюешь ты, играя.
Стреляй же, господине, Кончака, —
за землю Русскую,
за Игоревы раны!
А ты, Роман, и ты, Мстислав!
Под шлемами латинскими
богам
латинским
как вам мо́лится в Руси?
А Игорева храброго полка
уже
не воскресить.
Ярослав и все внуки Всеславовы!
Вам на могилах собственных мечей
маячить!
Честь искать — не отыскать!
Каких сегодня
предали мужей?
Куда еще
знамена опускать?
Ты, Рюрик, и ты, Давид!
Когда устал от ужаса холоп,
не ваше войско издавало рык,
воюя у холопины коров,
сдирая шкуру,
как шматье коры,
с холопов голобрюхих?..
Я, седой,
всевластный, говорю, как равным равный:
— Вступайте, братья,
в стремень золотой
за землю Русскую,
за Игоревы раны!
* * *
Хомяк упрятался в нору,
не выползая пить.
Неволя прянула на Русь,
ей вольницей не быть.
Не быть оплеванной Хуле
хорошею Хвалой.
Не течь замученной Суле
хохочущей струей.
Уплыли мертвые тела
в болотное окно.
Двина болотом потекла…
Отныне — всё одно,
деяньям и добра и зла —
всему один исход…