Выбрать главу
— Сколько время? — Извините, не ношу часов.
Время крутится в моторах, отмирает в молочае.
Листья мне кричат:                     — Мы тонем а другие:         — Мы летаем!
Вы тоните и взлетайте, я вам не приятель. С пешеходными зонтами ходят дни опрятные.
Время! Что ж. Пришло — уйдет. Ветер свитер свяжет.
Выше — ниже ли удой у дождя — не важно.
Все как есть я принимаю, листья приминаю.
А чего не понимаю — не перенимаю!
Не вступаю в пересуды с водяными армиями. _____
Листья, листья!                 Парашюты с куполами алыми.
* * *
День занимался.                 И я занимался своим пробужденьем. Доблестно мыл, отмывал добела раковины ушные. — Не опоздай на автобус! —                         мне говорила Марина. — О, мой возлюбленный, быстро беги, уподобленный серне. — Как быстроногий олень с бальзамических гор, так бегу я.
Все как всегда. На углу — углубленный и синий милиционер.             Был он набожен, как небожитель. Транспорту в будке своей застекленной молился милиционер,             углубленный и синий,                                 и вечный.
Все как всегда. Преднамерен и пронумерован, как триумфальная арка на толстых колесах автобус. В щели дверные, как в ящик почтовый конверт, пролезаю.
Утренние космонавты, десантники, парашютисты, дети невыспанные, перед высадкой дремлем угрюмо, дремлем огромно!
А после — проходим в свои проходные, то есть — проходим в рабочие дни ежедневно, так и проходим — беззвучные черные крабы, приподнимая клешни —                         как подъемные краны!

В поисках развлечений

Сейчас двенадцать секунд второго.                                 Двенадцать ровно! Я в габардины, в свиные кожи, в мутон закутан. Иду и думаю: двенадцать секунд второго прошло.         Тринадцать!                     Шагнул — секунда!                                         Еще секунда!
И вот секунды,                 и вот секунды за шагами оледенели.             Вымерли, как печенеги. И вот луна,             она снежины зажигает, как спички.             Чирк! — и запылали!                                   Чирк! — почернели.
А сколько мог бы,                 а сколько мог бы,                                 а сколько мог бы за те секунды!                 Какие сказки!                                 Одна — как тыща! Перечеркнуть, переиначить я сколько мог бы — всю ночь —             которая необычайно геометрична.
Вот льдины — параллелограммы,                                 вот кубатура домов,         и звезды —                 точечной лавиной. А я, как все, —                 примкнувший к ним —                                         губа не дура!
Иду —         не сетую —                     беседую с любимой. Луна — огромным циферблатом                                 на небесной тверди. А у любимой лицо угрюмо, как у медведя. Я разве чем-то задел?                         Обидел разве чем-то? Нет,     ей, любимой, необходимы развлеченья. Вначале ясно: раз! говоры! раз! влеченья! и — раз! внесенья тел                         в постеленную плоскость! Для продолженья —                       необходимы развлеченья.
Амфитеатры,               кинотеатры,                           театры просто! Фонтан подмигиваний, хохотов, ужимок! Анекдотичность!                 Бородатая, что Кастро! Что ж!         Сказки-джинны так и не вышли из кувшинов. Пусть их закупорены. Будем развлекаться! Эх, понеслась! Развлечься всласть!                                     Я — как локатор ловлю: куда бы? развлечься                               как бы?                                       разжечь годину Чтоб «жить, как жить!»,                         необходимо развлекаться. Я понимаю —               необходимо, необходимо.