Я на все четыре стороны шагаю?
В четырех углах стою одновременно?
До сей поры
пробираюсь к Шаруканю
на четверике коней —
попеременно?..
Этот город?
Этот город — разбежаться —
перепрыгнуть,
налегке,
не пригибаясь.
этот город
на одно рукопожатье,
на одно прикосновение губами.
На один вокзал.
А что за временами!
То ли деды, то ль не деды —
что запомнишь?
Этот город —
на одно воспоминанье,
на одно спасибо — городу за полночь.
«Цветет жасмин…»
Цветет жасмин.
А пахнет жестью.
А в парках жерди из железа.
Как селезни скамейки.
Желчью
тропинки городского леса.
Какие хлопья! Как зазнался!
Стою растерянный, как пращур.
Как десять лет назад —
в шестнадцать —
цветет жасмин.
Я плачу.
Цветет жасмин. Я плачу.
Танец
станцован лепестком.
А лепта?
Цветет жасмин!
Сентиментальность!
Мой снег цветет в теплице лета!
Метель в теплице!
Снег в теплице!
А я стою, как иже с ним.
И возле
не с кем
поделиться.
Цветет жасмин…
Цвети, жасмин!
«Ты на Ладоге, что льдинка…»
Ты на Ладоге,
что льдинка.
Там туманы.
Там так мало
солнца.
В теремах Шальдихи
ты — Тамара!
Хромоногим Тамерланом
я —
пиры! да войны!
Ты терпела, обмирала…
Теперь —
довольно!
Месть на месте!
(Все как в сказках.)
После мести — тризны!
Ты — меня — со скал Кавказа
сбрасываешь —
в брызги!
Милая! Как получилось?
Терпели —
теряем.
Для меня твоя лучина
теплится в темряве.
Темень ладожская…
Те ли
сказки из тумана?
Где твой терем,
где твой Терек,
царица Тамара?
«Там гора, а на горе там…»
Там гора,
а на горе там
я живу анахоретом,
по карельским перешейкам
проползаю с муравьями,
пожираю сбереженья
бора, поля и моряны.
Пруд,
а у
пруда граниты,
я живу,
предохранитель
от пожаров, от разлуки
и поджариваю брюхо,
и беседую часами
с колоссальными лосями.
Там леса,
а на лесах там
я живу,
анализатор
кукареканья медведя,
кукованья сатаны,
кряканья болотной меди,
рева солнечных синиц!
Ну, а песни? Очень надо!
Я давно не сочи-
няю.
И не петь и не писать,
только слушать
песни пса!
Пес поет в моих хоромах,
чудо песня! хороша! —
смесь хорала и хавроньи,
случка баржи и моржа!
Разговор с Джордано Бруно
Не брани меня, Бруно.
Бренен ты.
И проиграл.
Не кругла планета,
но —
пара-
ллело-
грамм!
Эти бредни — как стары!
Так стары —
осколки!
Мы —
восходим на костры?
Кто —
восходит?
Вот кулак у нас.
Как лак!
Нахлебались хлеба!
Три двора и три кола!
Журавли — не в небе!
Не кругла Земля —
бревно,
деревянный палец.
Улыбается Бруно…
Очень улыбается…
Вот когда взойдет кулак,
смените позиции.
Убедитесь, что кругла.
Еще убедитесь…
Городские сады
В садах рассчитанных, расчесанных
я — браконьер, я — бракодел;
а листья — красные пощечины
за то, что лето проглядел.